Иван Кучин: «Поклонники не всегда меня узнают в лицо»
В 1997 году Кучин потряс мир шоу-бизнеса, став абсолютным лидером по объему продаж дисков и кассет. Но не ищите его в телеэфире — певец в свое время провел в тюрьме 12 лет, хотя и не был там своим. Поэтому нет наколок на теле и не засорена его речь жаргоном. Тем не менее, Кучин — это совершенно отдельно стоящая от нашей эстрады музыкальная эпоха.
Иван Леонидович, вы гордитесь или стыдитесь своего прошлого?
— Гордиться здесь нечем. Да и стыдиться глупо. Просто я осознал свои ошибки и постарался построить дальнейшую жизнь с большей пользой. Я сидел по молодости и по глупости. Никого не убил, никого не изнасиловал, бабушку в колодец не кидал, а вот аппаратуру в доме культуры свистнул... Статья одна — 144-я, все четыре раза. У меня была мечта — сделать собственную студию, записать музыку...
Вы ощущаете свою популярность?
— Как-то в Москве я поймал такси. Мне нужно было ехать по своим делам, и таксист слушал мои песни. Я у него еще спросил: «Кто это поет?». «Ты что не знаешь. Да это же Кучин поет!», — воскликнул он. Я ответил: «Нет, первый раз слышу, а кто такой?». Он меня чуть не высадил на полдороги и содрал с меня двойную плату. Я это говорю к тому, что меня много людей в лицо и не видели. Может быть даже, это и хорошо. Думаю, что не самое главное, чтобы тебя узнавали. Главное, чтобы знали твои дела. Если человек судится по поступкам, то песни должны судиться прежде всего по их эмоциональному восприятию людьми. Хорошая песня либо плохая, но она должна восприниматься людьми.
Ваша биография тоже практически неизвестна. Приоткроете завесу?
— Родился в марте 1959 года под Читой, в городе Петрозабайкальске. Довольно давно перебрался из Барнаула в Москву. Живем мы там с женой весьма уединенно. Работаю в поте лица в своей домашней студии, записываю свои альбомы сам. Лишний раз никуда не выхожу, машины у меня нет. В Москве не выступаю, на концерты других артистов не хожу, на тусовки, светские приемы — и подавно. Москва — такой город, к которому мне, наверное, невозможно будет привыкнуть. Другие города мне, сибиряку, ближе. Как говорится, коль ты из юрты вышел, нечего из себя графа корчить.
Кто ваш отец? Кто ваша мама?
— Мой отец — горький пьяница, он до сих пор пьет горькую, меня не узнает. Я его навещаю, помогаю деньгами, мать моя похоронена. Она работала диспетчером на железнодорожной станции. Я вообще-то из простой семьи. И, наверное, в этом-то моя ценность и есть, что я свои песни не купил, не украл, а сочинил то, что видел в жизни. Видел я немало и вообще-то я этим не кичусь. Каждый из нас, может, и больше меня видит, но просто не каждый может песни зарифмовать и спеть. Тем более выйти в зал, на сцену не в качестве артиста, а в качестве человека, которого люди хотят увидеть, убедиться, тот ли он. Потому что в нашем мире все продажное, все купленное, и человек уже перестает верить в святые святыни, то есть в честь, в добро, справедливость, мужскую солидарность. И люди хотят видеть того человека, который является для них, я не скажу эталоном, но хотя бы каким-то отправным пунктом.
Почему свои концерты вы называете «встречами»?
— Это встречи с людьми, которые не только любят мою музыку, но и просто доверяют моим песням. Поэтому я и езжу по городам. Не на гастроли, заметьте, а именно по городам. Чтобы общаться с людьми, которые имеют такую же, как у меня, душу российскую, способную переживать, переносить боль. Ведь все то, что я пережил в Сибири — горе, радость, печаль, все наши люди переживали и переживают еще в других местах. Ну и, конечно, мне очень приятно встречаться со своими друзьями.
03.03.2009
Сайт:
