Анатолий Днепров: «Стас Намин стибрил мои песни!»

- К моему юбилею друзья предложили мне сделать большой концерт в Государственном Кремлевском дворце, - поведал Анатолий Семенович. - Еще в ноябре мы с моим директором связались с руководством ГКД и договорились об аренде зала на 1 апреля. А когда мы уже собрались вносить арендную плату, неожиданно выяснилось, что зал отдан под концерт Максима Галкина! Категорический отказ последовал и от нескольких телеканалов, куда мы обратились с просьбой показать концерт. Получается, что для олигархов, депутатов и авторитетов я петь могу, а для народа нет. Складывается впечатление, что кто-то целенаправленно перекрывает мне дорогу.
- У вас есть предположения, кто это может быть?
- У меня непростые отношения с несколькими людьми. Но повлиять на такую серьезную структуру, как Кремлевский дворец, под силу только одному человеку - Иосифу Кобзону. Полагая, что он имеет влияние на директора ГКД Петра Шаболтая, я позвонил его секретарю Варваре и сказал: «Что-то мне не дают Кремль. Можно попросить Иосифа Давыдовича, чтобы он как-то посодействовал?» Варвара заверила, что все ему передаст. Но никакой реакции не последовало. А ведь когда-то Кобзон мне много помогал. Он первым начал петь суперхит «Радовать», который я написал в 1971 году. Михаил Танич бредит во всех интервью, что он посвятил эту песню своей жене. На самом деле идея и основные слова придуманы мной. Я посвятил ее девушке, которую очень любил. К сожалению, через пару месяцев нашей совместной жизни она умерла от саркомы…
Утесов помог
- Как вам, начинающему композитору, удалось заинтересовать уже знаменитого Кобзона?
- Я просто подошел к нему на каком-то концерте и сказал, что у меня есть для него песня. Тогда это было в порядке вещей. С Кобзоном у меня сразу завязалось сотрудничество. Потом Иосиф познакомил меня с Женей Евтушенко и Беллой Ахмадулиной. Когда я впервые увидел великую поэтессу, просто обалдел. Она была крепко подшофе. Вместо зубов у нее торчали какие-то гнилые обломки. В 1972 или 1973 году Евтушенко дали возможность выступить в Колонном зале Дома союзов. Он написал на мою музыку два стихотворения. Одно я забраковал. Женя переделал стихотворение, и Иосиф спел эту песню в Колонном зале. Потом был банкет в ЦДРИ. Женя посадил нас с женой за свой стол, в самом центре. Кроме нас, там были Никита Богословский с младшим сыном, сын Дмитрия Шостаковича - Максим, Людмила Зыкина и Эдуард Хиль. Когда мы с Шостаковичем основательно накирялись, жена Евтушенко выдала, указав на Хиля: «Как жаль, что в нашем Советском Союзе такие бездарности выходят на сцену!» - «Блин! - подумал я. - Надо отсюда сваливать». А жена вышла в туалет.

Пока я ее искал, все переместились из-за стола в комнату отдыха, и Богословский начал играть на пианино. «Никита, хватит играть всякое говно! - вдруг прервал его пьяный Евтушенко. - А сейчас, товарищи, вы услышите настоящую музыку». И стал подталкивать к инструменту меня. Я сначала отказывался. А потом еще набрал градус. И в итоге сдуру сел за фоно. Тут мне и настал п…дец. Через день Богословский пошел к председателю Гостелерадио Лапину и напел ему, что Днепров, мол, несоветский композитор. То же самое он повторил на худсовете фирмы грамзаписи «Мелодия». И целых полтора года я был исключен отовсюду. Помог мне легендарный Леонид Утесов, который жил со мной в одном доме. «Леонид Осипович, мне есть не на что, - пожаловался я ему. - Богословский мне все закрыл». Утесов наехал на Богословского: «Слушай, Никитка, ты чего трогаешь парня? Парень-то хороший». Вскоре на очередном заседании худсовета «Мелодии» Богословский неожиданно для всех одобрил мои песни.
- Постойте! Вы же только что говорили, что жили в нищете. Как же вам вдруг удалось стать соседом самого Утесова?
- В этом доме жила моя жена Ольга с родителями. Ее папа, Павел Леонидов, был известным концертным администратором и не менее известным поэтом-песенником. Как администратор, он первым начал делать концерты на стадионах и помогал зарабатывать большие деньги практически всем популярным исполнителям того времени, включая того же Кобзона. Сыграл Леонидов существенную роль и в моей судьбе. Именно он в конце 70-х подбил нас с Ольгой эмигрировать вместе с ним в Америку. Сказал, что меня там ждет контракт с «Коламбия рекордс». В это время Стас Намин готовил к выпуску пластинку своей группы с двумя моими песнями. И, воспользовавшись моим отъездом, подписал их своим именем. Одна из этих песен - «Стучат колеса» - стала хитом. Естественно, все авторские за нее Стас забирал себе. Ему даже в голову не пришло поделиться хотя бы с моей тещей, которая осталась в Москве. После возвращения из Америки я пытался выяснить с ним отношения. Но понял, что это бесполезно. Ведь Стас - выходец из номенклатуры. Внук Анастаса Микояна, пасынок замминистра культуры Кухарского («ЭГ» N 13, 2007 г.). Кстати, «Стучат колеса» исполнял Игорь Саруханов, с которым я лично эту песню разучивал. С нее он начался как певец. Спустя много лет я встретил его на концерте в «Олимпийском». Он прошел мимо меня, не поздоровавшись. А когда я его окликнул, растерянно пробормотал: «Да-да, что-то припоминаю из далекого детства». Я просто охренел.
Орбакайте пожалела
- Почему вы не остались жить в Америке? Как же контракт, который вам обещал тесть?
- На самом деле никакого контракта не было. Леонидов его выдумал, чтобы уговорить дочку на отъезд из Союза. Тем не менее без работы я в Америке не остался. Я был одним из самых высокооплачиваемых наших музыкантов. Бывало, что три дня работал в ресторане на одной стороне улицы и три дня у их конкурентов на другой стороне. О возвращении в Союз тогда не могло быть и речи. Тех, кто уехал, считали предателями. Вернулся я уже после падения «железного занавеса». «Давай иди художественным руководителем в мой оркестр!» - предложил мне Кобзон. На что я ответил: «Нет, я хочу попробовать работать сам». - «Ну что ж… - сказал он. - Будешь жить на средства своих родителей».

Как потом мне рассказывал конферансье Эдик Смольный, по «Москонцерту» тогда был отдан негласный приказ: «Днепрова в концертах не занимать». Как ни странно, для меня это было самое кайфовое время. «Москонцерт» меня не трогал. И я раз в неделю спокойно работал со своим шоу в кооперативном кафе «Радуга». Получал очень неплохие деньги. Однажды в «Радугу» пришла Пугачева с Розенбаумом, Кристиной Орбакайте и администратором Олегом Непомнящим. После выступления они пригласили меня за свой столик. «Жалко, что нет Вовы (Преснякова. - А.Б., М.Ф.), - начала говорить Кристина. - Послушал бы, как петь нужно». В этот момент Пугачева под столом со всей силы дарбалызнула ее ногой. И она сразу осеклась.
- Что же вы не воспользовались случаем, чтобы подружиться с Пугачевой? Глядишь, сейчас в пику Кобзону она бы вас поддержала…
- Я был знаком с ней еще до отъезда в Америку. Тогда Алла даже приглашала меня к себе домой. Жила она еще в Кузьминках, около кольцевой дороги. Помню, я еле нашел ее дом. Она мне показывала песни. Сказала, что это какой-то композитор из Запорожья по фамилии Горбонос. Но я сразу врубился, что это она сама. «Я бы это сделал так, - стал говорить я. - А это сделал бы вот так». Она талантливый человек. Но не авторитет для меня. Для меня авторитеты - Элтон Джон, Джордж Майкл, Уитни Хьюстон. Возможно, поэтому у меня и не заладилась дружба с Аллой. Вскоре после моего приезда из Америки Миша Жванецкий предложил мне сделать концерт во дворце спорта «Измайлово». И администратор Варшавский, который занимался этим концертом, позвонил Алле, чтобы ее пригласить. Попал на Женю Болдина. И тот заявил: «А мы с Аллой не пойдем на концерт Днепрова. Он предал не только Россию, но и Америку. Это мнение Аллы». Варшавский разговаривал с ним по телефону с «громкой связью». И я все это слышал. Через некоторое время Жванецкий получил офис на Тверской и устроил там презентацию. Пригласил Аллу, Градского. А меня попросил привезти мою музыкальную аппаратуру. Алла, увидев меня, как ни в чем не бывало со мной поздоровалась. «Знаешь, после того, что я услышал от Болдина, я с тобой вообще разговаривать не хочу», - сказал я. Выяснив, в чем дело, Алла позвала Женю и закатила ему скандал. В итоге мы напились и устроили джэм-сейшн. Потом она периодически звала меня на какие-то свои тусовки. Но мне неинтересно тусоваться с этими людьми. Многие их произведения откровенно сп…жены.
Михаил Филимонов, Александр Бойков, Экспресс Газета 15 (636) от 15.04.2007 г.
За содержание статьи администрация сайта «Информационный портал шансона» ответственности не несет.
При копировании текстов и фотографий с сайта «Информационный портал шансона» ссылка на russianshanson.info обязательна.
При копировании текстов и фотографий с сайта «Информационный портал шансона» ссылка на russianshanson.info обязательна.