Лидия Козлова: «Мы с Таничем за 50 лет не налюбились»
Умирал много раз
Лидия Николаевна утверждает, что оптимисткой ее сделал муж, «воспитывавший» Козлову с самого ее 18-летия, когда взял в жены. Учил на собственном примере: Танич никогда не падал духом, хотя поводов отчаяться хватило бы на несколько поколений. Поэт любил повторять такую фразу: «Жизнь, конечно, мерзкая штука. Но ничего лучше жизни не придумали».
У Танича типичная для его сверстников судьба: отца расстреляли, мать посадили, началась война — отправился на фронт. Михаила Исаевича, еще живого, похоронили в братской могиле.
Но успели вытащить. Потом посадили по ложному доносу. После 6 лет лагерей, в 1953-м, реабилитировали. На свободу он вышел с чистой совестью и целым букетом заболеваний.
— Когда мы поженились, он был полный инвалид! — без всякого уныния констатирует Лидия Николаевна. О недугах мужа она вспоминает спокойно — так, как их и воспринимала.
— Помимо туберкулеза, у него так гнили ноги, что лет 20 я под простыню клала клеенку: каждую ночь натекало с четверть литровой банки гноя. Потом все закончилось, организм восстановился... Танич много раз умирал. Рассказать — будет грустно, а он был веселый человек.
Когда стало беспокоить сердце, поэта прооперировал Ренат Акчурин. Позже обнаружилась онкология. Последние 5 месяцев с красного кожаного дивана в гостиной, на котором сидим и мы, Танич уже не вставал. Так и принимал визитеров, традиционно валивших в его дом с утра до ночи. Успел дать песни Борису Моисееву, Алене Алиной, Лайме Вайкуле. Говорил под конец Михаил Исаевич с большим трудом, а записывать стихи самостоятельно совсем не мог — проснувшись, просил присесть рядом жену с листком и ручкой и ей надиктовывал... Смутившись просьбой («неприлично произносить такое мне, пожилой женщине»), Козлова читает одно стихотворение, посвященное Таничем ей самой:
Кто бы знал, как ты прекрасна поутру,
Как тебе твой макияж не ко двору,
Как восходят надо мною всякий раз
Оба солнышка твоих зеленых глаз.
Эти строки Козлова нашла в мужнином письменном столе, к которому прикоснулась впервые < лишь после похорон. Целую неделю вдова разбирала рукописи: на каждом листке есть ЦУ — что-то просто сохранить, где-то рукой Танича сделаны пометки «для «Лесоповала».
— В апреле будет три года, как Михаила Исаевича нет, а я делаю все, что делал он, как будто продолжаю жить за него, — делится Лидия Николаевна. — У меня даже нет грусти. Мне жалко только, что эти почти 52 года совместной жизни кончились, что человек смертен... Уже умирая, в реанимации, куда мне разрешили ненадолго войти, когда муж был уже практически без сознания, он, чуть шевеля губами, прошептал: «А мы с тобой... не налюбились». Тут, конечно, у нас обоих полились слезы. А больше я не плакала.
Была Балдой
Особенно вникать в дела художественного руководителя «Лесоповала» Козловой не пришлось. Танич позаботился о жене и в этом. Когда его первые песни — «Текстильный городок», «Как тебе служится» — запела страна, поэту мешками стали приходить письма с предложениями о сотрудничестве. Обороняться от графоманов он поставил жену, которая сама — член Союза писателей СССР.
— Чтобы выявлять талантливых композиторов, я у Танича была назначена «работником Балдой», как в сказке Пушкина, — смеется Лидия Николаевна. — Народ приходил, я слушала мелодии и на свой ум-разум соображала, есть ли надежда. Если мелодия ничего, допускала до Танича.
Его песни, исполненные звездами советской эстрады, одна за другой становились популярными, поэт зарабатывал приличные деньги... и вдруг в его жизни возник «Лесоповал». Мало кто знает, что именно Козлова долгими 10-летними уговорами подвела Танича к шансону.
— Люди до сих пор по скудоумию ругают Мишу за программы «Лесоповала». Не понимая, что тем плохих нет — есть плохие песни в этом жанре, — защищает группу вдова поэта. — Танич не хотел касаться этой темы, а я всегда такую песню ценила.
Первое же появление группы на телевидении произвело фурор. Телефон дома у Танича не умолкал до самого утра. Одной из позвонивших, вспоминает Козлова, была доктор философских наук. «Я такие песни не одобряю, — отчеканила дама. — Считаю, что они романтизируют преступный мир... Но скажите, где их можно еще послушать?» Поэт рассмеялся в ответ: «Даст Бог — услышите».
Человек и пароход
Танич оставил для «Лесоповала» более сотни стихов. Группа продолжает выступать, выпускать новые альбомы. Музыку коллективу пишут 10 композиторов, которые были еще при Михаиле Исаевиче — ни один не откололся. Дом так же полон гостей. Хотя эта квартира, где провел последние годы Танич, не такая намоленная, как старая, расположенная по другую сторону Садового кольца. Та обставлена антикварной мебелью, туда приходили все нынешние знаменитости, которые тогда еще только поднимались.
— Когда мы собирались переезжать сюда, к нам зашел Саша Малинин и спросил, что мы будем делать с обстановкой, — вспоминает Козлова. — «Не знаю», — ответил Михаил Исаевич. «Вы обязаны оставить все как есть, сказал Саша. — Тут будет ваш музей...» А потом Надя Бабкина заглянула. Ее театр «Русская песня» прямо под нами — вот она и попросила продать ей нашу квартиру. А Миша отказал: «Здесь моя Светка (одна из двух дочерей, вторая уехала в Голландию. — Авт.) поселится».
Козлова шутит, что дочь там так и живет — «как служитель музея»... Но одну вещь из старой обстановки Таничи все-таки забрали: любимую скульптуру, купленную I на гонорар от песни Козловой «Айсберг», которую исполнила Алла Пугачева. Стены двухэтажного жилища вдовы поэта увешаны картинами, причем ни одну из них она не покупала. Зная любовь Танича к живописи и скульптуре (он и сам учился в архитектурном), друзья старались дарить ему предметы искусства. Но самого, пожалуй, шикарного презента поэт удостоился лишь после смерти. Недавно к Лидии Николаевне обратился мужчина — с просьбой разрешить назвать пароход, который возит туристов по Волге, именем Михаила Исаевича. При ближайшем знакомстве судовладелец оказался племянником Евгения Леонова. — У меня нет причин грустить, — оставив перебирать фотографии мужа, поднимает глаза Козлова. — Можно сожалеть только о том, что сделал в жизни подлость, предательство. Прошло время — и ты осознал. Ты будешь сидеть и убиваться над собой, какую же ты совершил мерзость. А мне чего плакать? Только рада, что была с Таничем. Мне очень повезло встретить человека такого ума, такого благородства, такого юмора и такого мужества. Расставание — трудная штука, но Танич так обогатил меня любовью к жизни, что я даже не понимаю, что его нет. И продолжаю эту любовь, эти отношения из души в душу...
Ольга Сабурова
Собеседник, 5, 2011
