Каталог: Евгений Кемеровский

Единственный концерт, с которым выступил на прошлой неделе перед сургутянами Евгений Кемеровский, явился одновременно первым визитом артиста в наш город. Оставшись довольным приемом и организацией гастролей в Сургуте, Кемеровский пообещал приехать к нам еще.



Благодаря организаторам концерта журналистам «СТ» удалось пробраться за кулисы и получить (кстати, без особых возражений со стороны «звезды») интервью у этого, как оказалось, достаточно популярного певца и композитора.



Отметим сразу - интерес к его персоне у сургутян, судя по заполненному зрительному залу, высокий. Да и человеком Кемеровский оказался достаточно контактным. Правда, не сразу и только до того момента, пока речь не зашла о личной жизни.



- Евгений, чем объяснить почти полное отсутствие информации о вас?



- Я не общаюсь с прессой.



- Почему?



- Потому что не хочу.



- Но артисту необходима популярность.



- Почему вы так решили? Мне популярность не нужна. У меня на моих концертах всегда аншлаги - чтобы вы знали. Меня и так все знают. Я проехал семнадцать стран мира - какая еще мне популярность нужна?



- Но зрителю всегда интересно узнавать что-нибудь про артистов.



- Зачем? Артист выходит на сцену и начинает петь песни. Все. Я и так уже много рассказал о себе - про своего брата, про свою историю. Достаточно, по-моему. Что еще я должен рассказать?



- Как погиб ваш брат?



- В автомобильной катастрофе. Обо всем этом я уже написал в своем диске «Мой брат». И о том, где мы родились, и какая у меня настоящая фамилия.



- Кемеровский - псевдоним? А настоящая фамилия...



- Яковлев. Я все это написал, ничего ни от кого не скрыл. Стинг тоже не Стинг, Тина Тернер - не Тина Тернер, Пугачева тоже...



- И у Пугачевой не настоящая фамилия?



- Я этого не говорил.



- Как появился ваш псевдоним?



- Я приехал в Нью-Йорк снимать клип «Холодное утро». Американцы из компании «Парадиз» (они клипы Мадонне снимают, «Бойз ту мен») никак не могли выговорить мою фамилию - «Яукоуле-леуоф». Переводчик мне говорит: «Дай какую-нибудь другую фамилию». Я говорю: Кемеровский. «О, мистер Кэмэровски!» И все.



Я родился между Кемерово и Новокузнецком, в городе Белово. Поэтому Кемеровский. А некоторые думают, раз Кемеровский - значит, блатняк.



- Этому отчасти ваш имидж способствует.



- У меня нормальный имидж. Самый ломовой.



- Откуда, кстати, кепочка появилась? Не Политковский ли навеял?



- Нет. Это я им всем навеял. Кепочку в этой стране первыми надели Кемеровский и Лужков. А потом уже все остальные.



- Ну, первым-то, предположим, был Ильич.



- Я имею в виду современную Россию. Придет время - имидж поменяю. Меня за эту кепку все ругают. Лужкова - нет, а меня ругают. Не переживайте - кепку сниму. После 2000 года. Она свое уже отработала.



- Кому вообще пришла в голову эта идея? У вас есть имиджмейкер?



- Я вообще никого к себе не подпускаю. Даже близко. Все решаю только сам. А идея... Допекли журналисты - «блатное имя, блатные песни пишет». Ну, думаю, добью их совсем. И назло им кепку надел.



- Журналисты, оказывается, виноваты.



- А они вообще виноваты в том, что происходит в стране. Хотя я их очень люблю. У меня даже песня такая есть: «Журналист». Давно лежит, уже года два - ломовая вещь, просто не входит ни в одну пластинку.



- Кто послужил поводом к ее написанию?



- Холодов.



- Почему не Листьев?



- Листьев не был журналистом. Он был коммерсантом. Нет, лично Холодова я не знал. Просто он святой парень был - я уверен. И он на самом деле погиб на войне. У меня вообще очень много песен - тридцать точно, которые никуда не вошли. Потому что, как вам объяснить? Я пишу песни, но я не знаю, что такое хит, шлягер. Просто иду к себе и пишу. И не только для себя. «Глухонемую любовь» Боре Моисееву написал, «Ладони» - Ира Аллегрова поет. Кате Лель написал «Мама и папа», «Я по тебе скучаю», «Зимние дожди», «Талисман». Я написал «Твое имя - танго» для Лаймы. Много песен для других авторов.



- Как у вас с ними складываются отношения?



- Отлично. Я со всеми нахожусь в отличных отношениях.



- Кто вывел вас на сцену?



- Вы мне не поверите - никто.



- Невероятно, если учесть, что вы всего шесть лет как на эстраде.



- Все своим трудом. У меня есть определенные отношения с людьми, и уважают меня, потому что я сам себя и свой труд уважаю. И, во-вторых, когда человек работает по четырнадцать часов в сутки, все это знают. У нас трудоголиков на всю страну десяток - Пугачева, Киркоров, Долина, Кемеровский, Меладзе. Остальные хотят вложить на мгновение и нажиться мгновенно. А публика, творчество им до лампочки.



У меня сейчас новая пластинка пишется - «Ностальгия». Очень хорошая. Я думаю, даже одна из самых моих удачных. Я написал шесть быстрых песен. Для меня это - большое событие. До этого не мог по состоянию души своей писать быстрые песни. А сейчас могу, и очень забойные они получились - обязательно «выстрелят».



- Чем вы занимались до выхода на сцену?



- Спортом - вольной борьбой. Профессионально, пятнадцать лет. Окончил институт физкультуры, академию спорта.



- Спорт и музыка?



- А так и шло всю жизнь. Музыкальная школа и спорт. Бабушка меня к музыке приучила. Она играет на гитаре и фортепиано. Сейчас ей восемьдесят два года уже. Но не только спорт и музыка, я еще три года в Германии изучал кино. Я уехал на Запад, потому что всегда хотел этого. Но не смог больше трех лет там прожить. По причине славянского своего происхождения. Потому что - сибиряк. А сибиряки всегда стержнем России были. Мы не умеем менять подъезды. «Я колбаски не хочу, но отрежьте мне кусочек» - мы такими не можем быть. Не наше это. А свои клипы я сам придумал и снял - уже как режиссер.



- Брат тоже музыкой и спортом увлекался?



- Нет. Только спортом. Он был чемпионом СССР по вольной борьбе.



- На концерте вы сказали, что песню «Братва, не стреляйте друг в друга!» за пять минут написали. Наверное, для этого вам пришлось самому испытать нечто подобное...



- Про эту песню я вообще ни с кем не разговариваю. Тема закрыта. И вопрос «почему?» тоже останется без ответа. Потому что когда люди спрашивают про эту песню, они не понимают, о чем говорят. Я уже понял, что эта песня - шедевр. Если бы она была плохой, про нее бы вообще не говорили. Это одна из самых лучших песен за всю историю русской песни.



- Даже не за историю вашего творчества, а вообще?



- Да. «Мой брат», «Ностальгия», «Холодное утро», «Не вспоминай меня», «Братва» и «Бабочки» - это шедевры. И меня в обратном никто не переубедит. Потому что, когда я пою, я чувствую, как люди на них реагируют. Поэтому, кстати, мне трудно работать в студии. Я должен чувствовать зрителя и менять тембр голоса, ход концерта по его настроению.



- На концерте в Сургуте тоже были экспромты?



- Конечно. Сегодня была нормальная публика. Первое отделение вообще прошло - супер. А во втором я понял, что надо что-то менять. Ведь они просто замерли все. Как бывает, когда идет нагнетание чьего-либо имиджа на экране, - это одно. А когда на самом деле получается все по-другому, тонко, искренне - совершенно другое. И люди не понимают, что происходит. Все красиво, все нормально, но непонятно. Это как в кино, когда конец у фильма совершенно не тот, что ты предполагал увидеть. Поэтому тебе хочется еще и еще раз посмотреть картину. Выяснить и разобраться.



Когда я понял, что шокировал зал, тогда я взял гитару и исполнил «Бабочки» (Действительно уникальная вещь! - Ред.). Я ее раз на телевидении исполнил, потом столько звонков было! Мы ее еще с виолончелью играем - тогда вообще. А тех песен, которые, может быть, публика ждала, - всего четыре на весь концерт было. Это на двадцать две песни. И то - разве они блатные? «Поезд на Магадан», «Из тюремного окна»... Они же не пошлые. Согласитесь, в них нет пошлости? Они, наоборот, красивые. Они о том, что люди пережили.





Татьяна КИФОРУК. Елена СОЛОМИНА.

(«Сургутская трибуна», №57 (9140)/27 марта 1999 г.)