ВОКРУГ КРУГА. Сорок лет жизни И сорок дней после смерти
Михаил Круг мог погибнуть в автокатастрофе. Утонуть. Умереть от сердечного приступа. Единственное, что ему не грозило, - это насильственная смерть. Статус Самого Народного Артиста оберегал лучше, чем служба безопасности президента. Так думали все. Наверное, поэтому то, что случилось той июльской ночью, вызвало такой шок у всех. У тех, кто любил Круга, тех. кто не любил его., и даже у тех, кто узнал его имя только из колонки происшествий в газете. Наверное, поэтому родственники Михаила до сих пор не могут прийти в себя и отказываются от общения с журналистами. А друзья и знакомые певца говорят о нем со слезами на глазах, это не преувеличение - это правда.
Катя ОГОНЕК, певица:
- Он очень переживал о том, чтобы достойно донести до публики свое творчество. Случалось, звукорежиссер перепутает минусовки, свет не так установят - его это очень расстраивало, потому что из таких мелочей складывается мнение об артисте. Ведь для зрителя это не "осветитель (или звукорежиссер) виноват", а "артист плохой концерт сделал". Один раз было, организаторы очень затянули Мишин концерт. Точно не помню, но, кажется, что-то с аппаратурой было не то. Люди в зале почти час ждали, когда Миша выйдет. А он метался за кулисами, ругался, нервничал, несколько раз порывался выйти к микрофону - ему говорили: нельзя, не готово... Он очень переживал. И люди в зале переживали. Но, удивительно, когда он вышел на сцену, его приняли прекрасно, как будто этого часового ожидания не было.
Марина ШАМШОНКОВА, директор концертных программ Михаила Круга:
- В силу своей деятельности я очень часто бывала на концертах, и не только у Круга. Есть такое понятие в шоу-бизнесе - "брать зал". Многие певцы делали это со второй-третьей песни. А Миша выходил на сцену, говорил: "Здравствуйте". И все - зал его. Он любил зрителей. От него шла такая необыкновенная энергетика. Многие приходили просто послушать Михаила. Не посмотреть шоу, а именно послушать. Если после концерта мы не торопились на вокзал, то Миша часами раздавал автографы. Сколько человек подойдет, стольким и подпишет. Считал неуважением отказывать.
Леонид, друг:
- Большую часть Мишиных песен я первым услышал. V него в доме есть шикарная ванная комната, большая, с креслами. Приезжал я к нему, посидим, чайку попьем. "Ну, пойдем", - говорит. И мы поднимались в эту комнату. Он брал гитару и начинал петь... "Ну как?" Песни потом не переделывал. Только в одной, помню, слова поменялись - "Водочку пьем, водочку льем". Она уже записана была, но Миша переписал ее с "Братьями Жемчужными" и несколько слов поменял - я удивился даже. У меня есть дом в деревне. Довольно далеко от Твери. Сколько там песен нормальных родилось. Миша приезжал туда, отдыхал, парился в бане, тут же брал гитару, начинал напевать что-то. Как-то раз Миша показал мне первые строчки "Владимирского централа". "Миш, - говорю, - это такая... хрень" (мы с ним оба матом ругались). Он: "А! Ты ничего не понимаешь!". Мы поругались. А песня стала знаменитой. Потом я присутствовал на студии, когда она записывалась. И тогда уже начал ее понимать. Даже посоветовал кое-что Мише. Это была моя идея с бэк-вокалом - чтобы "бэки" Тимур прописал. Я ведь сам музыкант (не говорю "в прошлом", потому что человека в прошлом не бывает), играл на гитаре и пел тоже. Но вот "Владимирский централ" сначала не понял. А у Миши на песни чутье было. Он знал, как что построить, на студии сидел от и до, каждому говорил: здесь надо вот так спеть, так сыграть...
Вадим ЦЫГАНОВ:
- Я могу сказать, что у Вики очень теплые отношения сложились с Мишей. Они и общаться начали сразу по душам, а у меня сначала на первое место выходила коммерческая сторона. Альянс у нас с ним складывался при этом интересный, потому что Миша сам считал себя продюсером, как и я. И поначалу расхождения мощные были, потому что я видел все несколько иначе, но все равно мы работали вместе, мне даже кажется, что я чаще ему уступал. Если я какие-то решения принимал самостоятельно, он это встречал в штыки. Или я мог, например, ему резко сказать: Миша, это не хит. А он был человек обидчивый, бросал гитару и говорил, что тогда петь больше не будет. Очень обидчивый был, но быстро остывал. Так что характер был тяжелый, но в то же время он, как человек православный, умел прощать. Даже если ссорились, он говорил: "Вадька, ты же знаешь, как я к тебе отношусь". Умел улыбнуться, пошутить. На самом деле он открылся мне всего за два месяца до этого, когда я узнал, что он немалые средства отдавал на строительство храмов, на школы. Вот это меня потрясло.
ТРОФИМ, певец:
- Его песни никого не оставляли равнодушным. У меня есть друзья, для которых блатной язык очень близок. Так вот им очень нравилось, как Миша мог на нем изъясняться. Говорили, что такого красивого языка не слышали. Не тюремная феня, а интеллигентная. Уникально. И у Михаила это легко выходило. Он вообще очень талантливым стилизатором был.
Марина ШАМШОНКОВА:
- Некоторые наезжали на Мишу, мол, не сидел в тюрьме, поэтому не имеет права петь такие песни. И на одном концерте ему задали вопрос по этому поводу. Он ответил: "Ну не сидел. Да. А Даниель Дефо, между прочим, писал о море, но не был моряком".
Катя ОГОНЕК:
- В моей жизни много было всякого. И тюрьма, и зона. А вот Мишка никогда не сидел. Но пел об этом. И, знаете, меня абсолютно это не раздражало. Наоборот. Я считаю, что это гениально, когда человек может спеть о том, чего не видел, и так, что за душу берет! У Высоцкого ведь есть прекрасные песни о Великой Отечественной. Мы с Мишей познакомились, когда работали с ним в одном концерте в Питере. "Пора бы тебе, Кать, с Мишей познакомиться", - сказал Саша Фрумин. И повел меня перед концертом к нему в гримерку. Я, честно говоря, даже немного испугалась. Знала: Миша человек властный, с характером. К тому же он тогда уже известен был, а я, можно сказать, начинающая. Ну, думаю, сейчас будет. Но никакого пафоса я не увидела. А увидела человека культурного, корректного, доброжелательного. Миша принял меня довольно радушно. Я была удивлена. Домой в Москву вернулась радостная. Каждому хотелось рассказать: я познакомилась с Мишей Кругом.
Марина ШАМШОНКОВА:
- Требования на гастролях у Миши были минимальные. Никакого самодурства. В номере - чтобы горячая вода была и кровать. Нет "люкса" - и ладно. В гримерке чай, вода без газа. Ну и, когда кушать ездили, чтобы в блюдах лука и чеснока не было. Но это не просто блажь какая-то, у него аллергия на эти продукты была, а еще на помидоры и красный перец. Как запах их почувствует, так слезы из глаз и задыхаться начинал. Однажды приехали в город, а там в хорошей гостинице только один номер остался - все иностранцы заняли. Мишу поселили туда, а остальных в гостиницу попроще. Он возмутился: "Я со всеми хочу. Чего вы меня отдельно поселили! А как в домино играть?". Я ему: "Миш, да ты знаешь, здесь номера не очень". - "Ну и что? Все равно в домино играть будем". И переселился к нам. Азартный был. Распсихуется, когда проигрывает. Фишки бросит, уйдет. Но быстро отходит. Мы с ним в паре всегда играли, он выговаривал: "Марин, ну ты смотри у меня! Ты же следи, чем я хожу".
Влад САВОСИН, баянист, группа "Попутчик":
- Михаил в домино играл шикарно. В шахматишки опять же. Во время гастролей: после концертов или в пути, в поезде. Дорога-то длинная, а самолеты Миша не очень любил - не то что летать боялся, у него давление поднималось. Мы и в шарады играли, и в игры. Миша - человек был веселый, жизнерадостный.
Игорь РЫБАКОВ, одноклассник:
- Мы вместе с Мишей с первого по восьмой класс учились. Бывало и за одной партой сидели, бывало обоих выгоняли с урока. Наш класс был пополам разделен: "немцы" и "англичане". Так мы с ним были "немцами". Почему-то именно на уроке немецкого языка Миша любил свои песни петь. Тишина. Учительница вслух какой-то текст читает. Вдруг он шепчет: "Хочешь песню спою? Только-только сочинил" - "Давай" И Михаил по нарастающей: "Кириминдыры - кириминдыры. Кириминдыры - кирманда". Учительница от учебника так медленно глаза поднимает... Девчонки смотрят то на меня, то на Мишу. "А теперь перевод: "Солнце встает над страной Хуанхе. Китайцы идут на поля". Все: "Га-га-га". Учительница: "Воробьев! (это его настоящая фамилия) Вон из класса!" Вот так мы учили немецкий. "Четверка" - высшая оценка.
Марина БАТУРИНА:
- Он сидел за партой прямо передо мной. Уже после школы припоминал постоянно: "Ты мне списывать не давала". Я отшучивалась: "Ага, не давала". Да я сама у кого-нибудь пыталась списать. Миша, хоть и не ходил в отличниках, был лидером по натуре. Был личностью. Мог напрямую, в глаза все высказать и сверстникам, и учителям. Как-то у нас был школьный "огонек" и мы собирали деньги на чаепитие, на пирожные. И деньги сдали не все. А пришли все. И Миша прямо за столом сказал: "А почему я вот сдал деньги, а такой-то - не сдал, но он все равно сидит за столом и ест?". Мишка - он очень справедливый был, не терпел несправедливости.
Влад САВОСИН:
- Михаил в работе был строгим. Мог оштрафовать. За дело. И никто из музыкантов на него не обижался - нормальный рабочий момент. Деспотизма не было. Была дисциплина. Каждый из музыкантов мог что-то посоветовать в плане работы. И Михаил прислушивался. Но решения принимал только сам. Как руководитель, которому отвечать за конечный музыкальный продукт. Случались, конечно, творческие споры. Но решались они мирно. А вы думали, как в "Веселых ребятах": "Эта фраза играется так"?
Ирина Петровна ЛЮБИМОВА (работала с Кругом в автоколонне):
- Миша был вспыльчивым человеком. Очень любил, чтобы было все, как он сказал. Мог голос повысить, дверью хлопнуть, с начальством поругаться. На меня никогда не кричал. Вообще старался при женщинах не ругаться. Был у нас такой заместитель генерального директора по безопасности движения. Вредный мужчина. И у него в помощниках ходили три механика. Он их постоянно заставлял что-то делать для своей личной машины. То колеса накачать, то починить что-нибудь. И вдруг в один прекрасный день у нас на доске появляется газета. На ней нарисованы этот начальник и три механика, которые тащат к его машине колеса. И так все похоже. Оказалось Мишиной работой. Он этого не скрывал. Дядька этот газету сорвал, скомкал, мне на стол бросил. Скандала, конечно, не было - за такое не накажешь. Но ведь начальство высмеять не каждый решится. Я долго ту газету хранила, по кусочкам склеила, а потом, когда переезжали, выбросила. Зря. Он был душой компании. Никогда не ныл. Оптимист по жизни. А потом он все серьезнее и серьезнее стал музыкой заниматься. В Москву ездить. Это, конечно, не одобрялось, вызывало насмешку у окружающих. Смеялись даже над ним в открытую: "Вот, Мишка запел!"
Леонид:
- Я его еще до армии знал нормально - гулял в том районе, где он жил. А после армии, в 90-х, мы с ним уже плотно сошлись. Тогда еще немногие понимали, что нужно что-то делать, в основной массе жили старыми, коммунистическими, взглядами, старались за собой сохранить место. Миша работал в автоколонне, но о том, что нужно что-то делать по творчеству, всерьез задумывался. С тех пор мы и начали общаться. И помогать друг другу. По творчеству и по жизни. Не секрет, что славу Мише принес его второй альбом - "Жиган-лимон". Я участвовал в его записи. В том плане, что я уже был в коммерции, а Миша еще работал. Альбом записали на студии в Твери, Миша уволился с работы, и потихонечку начались гастроли.
Анатолий ДНЕПРОВ:
- С Михаилом мы познакомились несколько лет назад, в одном из ночных клубов, где выступали многие исполнители, работающие в жанре шансон. За кулисами ко мне подошел парень, представился как Миша Круг, дал свою кассету и попросил послушать. Ко мне многие подходят, кто работает в этом жанре, приносят кассеты, просят сказать свое мнение. Потому что все считают меня одним из родоначальников шансо-на, но я считаю, что совершенно к этому не при-частен, это точно. Михаилу тоже было важно мое мнение. Тогда же ни на телевидение, ни на радио не было t выхода, молодых ребят совсем нигде не пускали, а у меня все-таки песни где-то звучали. Очень тесно мы с Мишей не общались, но я не ощущал, что он какой-то замкнутый, ни в коем случае. Он был такой же, как я, - не боялся сказать в глаза все что думает. В этом я находил что-то правильное.
Ирина Петровна ЛЮБИМОВА:
- Мало кто верил, что у него получится. Мне кажется, из-за зависти. Он стал заниматься делом, для многих непривычным. Как я уже говорила, у нас была компания, в нее входил и непосредственный Мишин начальник. Он к нему по-приятельски подходил, отпрашивался, чтобы уехать куда-то по своим музыкальным делам. А тот в один прекрасный момент перестал его отпускать. И тогда Миша махнул рукой. Он ведь по тем временам неплохие деньги получал - 300 с лишним рублей, а ушел в никуда. Решился. Его поступок многих тогда удивил. Был скандал, его хотели уволить по статье. Потому что Миша все равно уезжал по своим делам, а ему за это прогулы ставили. Но он сам уволился, по собственному желанию. Ведь ему удобно было работать водителем. Неплохой постоянный заработок, перспектива роста, уважение. Откуда он мог знать, что на новой стезе его ждет успех. Миша сильно рисковал. И переживал по этому поводу. Но он был независимым человеком, привыкшим отвечать за свои поступки. Потом его кассеты стали появляться. Многие гордились, что он поднялся. Кто-то, наоборот, завидовал. Но Миша с приходом популярности не изменился. Недавно мы с ребятами вспоминали, как он того самого начальника, который его по статье уволить хотел, около хлебозавода встретил. Веселый такой, торт покупал. Миша сам к нему подошел, рассказал, что сын родился. А ведь мог подойти и припомнить старые обиды или вообще сделать вид, что не заметил. Ведь мы остались там, далеко позади. Кто мы для него? И в автоколонну он к нам заходил. Правда, все реже и реже - времени не хватало на все.
Галина ПАНКРАТОВА, одноклассница:
- Миша совершенно не изменился. Каким был 20 лет назад, таким и остался. Такой же полненький, спокойный, простой. Как-то он в нашей школе 39-й давал концерт (я в ней преподаю). На правах местной учительницы решила заглянуть в кабинет директора, посмотреть на знаменитость. А Миша там ждал начала концерта, когда ребята в зале соберутся. "Ой, Галь, заходи". - "Ты что, меня узнал? Мы ведь столько не виделись". - "Ты Галькой была. Галькой и осталась". Потом о нем кино снимали. Тоже в нашей школе. Миша меня в охапку взял, и, пока у него интервью брали, я рядом стояла - не отпустил. На улице встречались: "Привет" - "Привет" И все. Он же после восьмого класса ушел, и мы как-то так с ним разошлись. Я больше общалась с теми, с кем в де-вятом-десятом училась. А когда с ним встречались, разговаривали о жизни, как все бывшие одноклассники, кто где, как в семье и т.д.
Александр ФРУМИН:
- На свете очень мало людей, которые крепкие внутри. Вот человек приобрел популярность, стал зарабатывать деньги, и его это делает другим. Не будем говорить, что развращает, просто меняет. Особенно это касается людей публичных профессий: артистов, музыкантов, телеведущих. А Михаил Воробьев таким не стал. Безмерно ценил, что его в свое время признали лучшим автором Твери на конкурсе авторской песни в 87-м году. В жюри председателем был наш питерский бард Евгений Клячкин. Кстати, именно памяти Клячкина посвящена эта трагическая песня "День как день". А то в какой-то из газет написали, что эта песня стала реквиемом самому Михаилу. Это не так.
Михаил ШЕЛЕГ, певец, публицист:
- Он совершенно спокойно с нами общался без всякого высокомерия, свойственного многим, обласканным славой и поклонниками. Очень смешно рассказывал о съемках в кино. Он играл роль криминального авторитета, вора в законе Виктора Петровича в фильме Константина Мурзянко "Апрель". Он рассказывал, какое это муторное занятие: шесть часов гримируют, двадцать минут снимают. А сказать надо всего лишь две фразы, которые в голову почему-то никак не лезут. Еще мы разговаривали о шан-соне. Круг рассказывал, что он организовал свое направление в музыке, которое называется "русский жанр". Он говорил: "Теперь все альбомы будут выпускаться только в такой серии. Причем принимать артистов будем совещанием. Надо уже отделять эту мишуру, которая прет в шансон. Пусть они будут шансон-щиками, а мы будем работать в русском жанре".
Катя ОГОНЕК:
- Нас сближало сходство характеров. Я в том, что касается работы, человек жесткий. И Михаил был таким. Себя отдавал работе на сто процентов и требовал того же от других. V него не могло быть "устал", "заболел", "плохо". То есть, конечно, бывало, зайдешь к нему перед концертом, а он: "Ой, Кать, горло болит, не знаю, как сейчас буду работать"... Но выходил на сцену-и как будто кто волшебной палочкой взмахнул: ни больного горла, ни усталости. Из-за своего плохого самочувствия он не мог отменить концерт. Потому что любил свою публику и не мог обмануть ее ожиданий. Миша был трудоголиком. Я уважаю его за это. Он жил своей работой, гордился ею. Уверена, он никогда не пошел бы после песни продавать что-то, заниматься бизнесом, как другие. Если бы не эта трагедия, он бы всю жизнь пел, не изменил бы профессии.
Леонид:
- К Мише приходили с разными проектами: давай вложим деньги туда, сюда. А он был не коммерсант, в музыке хорошо разбирался, а коммерсантом не был, и шел советоваться ко мне. Я говорил: "Миш, рынок давно поделен. И ведают им те-то, те-то и те-то. Хочешь выходить - съезди к ним". А он заводился: "Да ну, Леш, вечно ты начинаешь". Я объясняю: "Этот проект заведомо тупиковый, все равно что взять и просто выбросить деньги. Купить оборудование, набрать людей - а в Твери хороших специалистов не так много - и ничего не получить". Он заводился еще больше... Хотя, кстати, ни один из коммерческих проектов так его всерьез и не зацепил. Все равно ему ближе всего была музыка. Он очень серьезно к ней относился.
Влад САВОСИН:
- Я все альбомы с Мишей записывал. Познакомились мы на какой-то музыкальной тусовке. Я работал в одном заведении ресторанного типа баянистом. А Михаил туда в гости пришел к знакомому, который там охранником работал. Этот знакомый знал, что Михаил участвует в конкурсах, в фестивалях авторской песни. Ну и познакомил нас - вроде как коллеги. Мы с Михаилом в течение вечера сыграли вместе несколько песен, он тут же предложил выступить с ним на конкурсе самодеятельной песни, который вскоре проходил в Твери. С этого все и началось. Одно время мы выступали втроем - третьим был Володя Овчаров. Потом Миша стал приводить других музыкантов. Услышал гитариста - привел. Коллеги ему посоветовали хорошего скрипача - Виктора Чилимова. Так, постепенно, через год-полтора сформировалась группа "Попутчик" - шесть человек. Состав потом неоднократно менялся, за все время в "Попутчике" проработало человек двадцать. Но такое происходит во многих коллективах.
Марина ШАМШОНКОВА:
- Я с Михаилом 6 лет работаю. Да, он требовательный - это я как директор говорю, но требовательный справедливо, логично. Любил порядок, чтобы все четко было. Бывало, рассердится, поругается. Но отходчивый был, матом не ругался. В коллективе у нас был сухой закон. На каждом концерте приглашали посидеть. Представляете, во что эти посиделки могли вылиться, а на следующий день концерт, другой город. У нас не работает уже один музыкант. Как-то он пива сильно захотел. "Хочешь - пей". Ребята его предупредили, что у нас пиво дорогое, но он не понял. Напился, на утро никакой. На концерте все плохо сделал. И пиво встало ему в стоимость концерта. Так что оно у нас действительно дорогое. Зато в следующий раз больше ему не хотелось. Вообще Миша объединил замечательных ребят. Трудяг. Никто не опаздывал, все старались.
Михаил ГУЛЬКО, певец:
- Помню, был очень интересный момент. Я тогда у него в Твери гостил. Ночь глубокая. Мы после концерта приехали домой, поужинали и отдыхать пошли. Вдруг звонок: "Миша, выручай!" Его друзья чуть-чуть выпили, и их в таком состоянии милиция остановила. Ну что, Миша давай собираться на выручку, а сам их материт, но по-доброму, по-отечески. Я с ним поехал. Центр Твери. Машины стоят, гаишники, мужики его - виноватые рожи. Вдруг Миша мне шепчет: "Дядя Миша, подпиши гаишникам пластинки". А у меня с собой они были. Я подхожу к ним: "Я здесь на гастролях, певец, разрешите подарочки сделать" и т.д. А Миша стеснялся свое имя использовать, не любил, когда его узнавали. В общем, ребят отпустили. Познакомились мы с ним интересно. Ночью в вагоне-ресторане. Мы ехали на вечер шансона в Питер, в ДК Горького. Я тогда взял водочки, ужин. А он: "Я не пью". Так и познакомились, я уже знал имя Круг. В 93-м году давал концерт в зоне под Красноярском. Только-только прилетел из Нью-Йорка. И вдруг слышу у какого-то вольнонаемного, который подвозил ДСП, из машины голос доносится. И с каким-то стеснительным надрывом поет. "Кто это?" - "Михаил Круг". Тогда я понял, кого слушают в России. После нашего ночного знакомства мы вместе выступили и поехали на поезде в Москву. Когда он вышел в своей Твери, так почему-то тоскливо стало. Мы обменяли телефонами. У него сначала директор был мальчишка такой легкомысленный. Миша, помню, ему постоянно говорил: "Ты разгильдяй". А потом появилась Марина.
Катя ОГОНЕК:
- Характер у Миши, конечно, непростой... Был. Он мог рассердиться, крикнуть. Но ведь это творческая личность. Личность! Прежде всего. Был бы он без характера - стал бы он Мишей Кругом?.. Причем мне с ним, например, было легко общаться. Хотя, конечно, и ссорились мы, и обижались, бывало, друг на друга... Был такой случай. Мы с Мишей оба ненавидим лук. А он еще и чеснок не ел. В ресторанах нас с ним за отдельный столик сажали, кормили отдельно от остальных. Так вот, один раз в Израиле, когда мы были на гастролях, мы с ним из-за чего-то поспорили в супермаркете. Из-за ерунды какой-то, ценника, что ли... Так на последнем концерте, в Тель-Авиве, когда все друг другу какие-то подколки устраивали, я взяла и начистила луком Мишин микрофон. Когда он вышел на сцену и подошел к нему, у него было ТАКОЕ лицо! Бросил микрофон, нервничает - народ не поймет, в чем дело. А зал такой приличный был. Света - была у Миши такая бэк-вока-листка - поняла, в чем дело, и стала прямо на сцене громко смеяться... Когда Миша ушел за кулисы, он подумал на другого человека и вылил на него бутылку сладкой воды. А я осталась в стороне. И потом долго еще ему не признавалась. Не, думаю, лучше доедем до Москвы - там скажу, Миша был вспыльчив, но отходчив. О том, что это сделала я, ему кто-то еще до меня сказал. Он только: "Кать, ну что же ты, Кать"... Потом долго не мог это забыть, говорил мне: "Ну, Катька, погоди, я тебе тоже что-нибудь устрою". Не устроил. Потому что не успел. А ведь, наверное, придумал бы что-то смешное. При своей довольно суровой внешности он любил шутить, обладал прекрасным чувством юмора. Меня, например, разыгрывал, пугал понемножку. Например, у нас с ним концерты в одном городе. Он мне звонит по телефону или приходит за кулисы: "Кать, а у тебя концерт отменился". Или: "У тебя дело плохо, я тебе все перебил, в зале два человека сидят". И я начинала страшно переживать.
Влад САВОСИН:
- Миша очень переживал, если зал не был заполнен. V нас постоянно были аншлаги. Но вот перестарается организатор и сделает в одном городе четыре концерта за год. А нужно бы - один-два. Когда в четвертый раз за год приезжаем, конечно, полного зала не было. Так в Челябинске один раз, например, получилось. Михаил очень расстраивался, не понимал: "Город вроде хороший, в чем дело?". Но попере-живал день, а на следующий - другой город. Не до расстройств. В месяц могло быть по 20-25 концертов. Однажды, во время долгого и трудного гастрольного тура, на одном из последних концертов, Михаил на сцене прямо забыл несколько строчек в песне и по мелодии, по ритму допел: "А дальше я просто забыл. И что-то еще там, не помню". Народ обалдел. Но аплодировал.
Игорь РЫБАКОВ:
- Когда Миша стал на гастроли ездить, то изменился очень. Время стал ценить. Шустрый, деловой,секунды считал. Еще с мамой на Зеленом проезде жил. Она ему что-то высказывает. А он: "Мам, все, некогда". И убегал. Вот кому военным надо было становиться. Точно до генерала дослужился бы. Мы с ним как-то на эту тему разговаривали. Я хотел уходить из армии и решил посоветоваться с ним. И он мне так сказал: "Не надо никуда уходить. Ты - военный, и будь им. На гражданке очень тяжело".
Катя ОГОНЕК:
- Мы всегда старались выручать друг друга. Не деньгами, нет... В этом как-то не было необходимости. Какой-то критической ситуации я тоже не припомню. Но мы всегда друг друга поддерживали. Когда у Миши был день рождения, я обязательно приезжала к нему. Если на этот день был запланирован концерт - переносила. И Миша ко мне на день рождения приезжал. Артистов вообще на праздники приглашают часто. Меня спрашивали: "Ты Кругу сколько денег дала, чтоб он приехал?". Я возмущалась: "Почему? Что значит: сколько дала? Мы дружим. Миша ко мне как друг приехал. А вы думаете, все за деньги?"
Марина БАТУРИНА:
- Друзьям Миша всегда был готов помочь. Дважды он очень выручал моего сына Вовку. Когда тот проваливал экзамены в институте - первый раз еще при поступлении, второй раз - уже во время учебы, я звонила Мише. Он откликался сразу же: "Марин, ну тебе я, конечно, помогу". И помогал. Материально, мне тогда деньги были нужны. Леонид: Как мы с ним сошлись, удивился весь город. Меня столько раз спрашивали: как ты можешь с Мишкой общаться, он же взрывной такой, сорваться может, а вы вроде и не ругаетесь и всегда везде вместе. Я говорил: не знаю, почему так... Потому что он взрывной, а я - как вода. Он загорелся и - п-ш-ш, остыл. Я ведь не только Мише помогал. Но те, в кого я душу вкладывал, поднимались и потом мимо меня ходили такие отстраненные: привет, Лех, и все. А Мишка - вот где не ожидал - голову был готов за меня положить. Мне довелось помочь ему, так после первого же концерта, что ему деньги принес, он ко мне пришел: "Вот, Леша. Это тебе". Я говорю: "Перестань, у меня деньги есть, ты давай развивайся. Не возьму я ничего". Он тогда: "Ну стань моим директором, моим продюсером". Это правда, Миша был резким, дерзким, но души в нем все равно больше было.
Михаил ГУЛЬКО:
- Миша знал цену людям. Кого не любил, того не любил. Не приближал к себе. А добро делал незаметно. У него не было никаких понтов. А на сцене - как ребенок. Губы покусывает, усики. Если внимательно присмотреться, когда он поет, то заметно, как у него верхняя губка дергается... Не могу в прошедшем времени говорить... Миша с Ирочкой (второй женой) у меня здесь, в Нью-Йорке, останавливались. Я тогда еще не знал, что он лук и чеснок не ест, наготовил всего ко встрече. Но еда пошла в мусорное ведро. Миша попросил у меня сосисок с капустой. А у него дома очень вкусные борщи были - это же главное блюдо, под которое хорошо пьется. Ирочка у него хорошо готовит. Он очень широкой души человек. В его доме 24 часа не закрывалась входная дверь. Дружил со всеми слоями населения. Когда я к нему в Тверь приезжал, он всегда в Москву за мной машину присылал. Просил друзей, чтобы довезли. И мы так быстро всегда доезжали. И концерты там делали совместные и просто какие-нибудь праздники отмечали. V Миши друзей не так много было, и я очень рад, что попал в круг приближенных. Он не был закрытым, но к нему, как говорят в народе, не подъедешь. Не с каждым старался найти общий язык.
Михаил ШЕЛЕГ:
- С Кругом мы часто пересекались на сборных концертах, всевозможных фестивалях и в звукозаписывающей студии на Рязанском проспекте. Назвать наше общение дружбой было нельзя, это были просто товарищеские отношения. Михаил замкнутый человек, достаточно самодостаточный, уверенный в себе, гордый и не со всеми шел на контакт. Около знаменитого человека всегда вьется много разных личностей - и поклонников, и авантюристов. Поэтому Михаил относился ко всем достаточно осторожно, но поскольку мы с ним были давние знакомые, он пригласил меня к себе в Тверь на студию. Это было 13 июня, он повел нас в ресторанчик, где мы и разговаривали. Взяли мороженое, кофе, он так по-домашнему был одет в футболку и тренировочные штаны. Миша уронил случайно кусочек мороженого на футболку и потом, когда я его фотографировал, прикрывал испачканное место блюдцем.
Игорь РЫБАКОВ:
- Так получилось, что Мишка в последних домах Зеленого проезда жил, а я в середине. И мы практически не пересекались после уроков. Их компания во дворе собиралась, с гитарами. Лучшая "братва" школы. Меня не трогали, поскольку я спортом занимался, да и "ботаником" не считался. Они собирались, решали советом: "Вот этого трогаем, вот этого нет". Когда я возмущался, Мишка по-дружески говорил: "Ты, Игорь, молчи. Дело не твое. Молчи". В общем, обычная мальчишеская жизнь. Сначала нас в буфете старшеклассники из очереди выкидывали, потом мы, когда выросли. Нормальная армейская школа. Миша начиная с первого класса был очень серьезным мальчиком. Любил, чтобы его слушались.
Леонид:
- Я видел его разным. Видел злым. Как раз этим летом поехали мы с ним на карьеры купаться. Взяли шкалик водки, по банке пива. Настроение вообще! Он говорит: "Лех, как же хорошо искупались! Поехали ко мне, поедим". Приезжаем, а Ирина борщ сварила. И что-то одно забыла туда положить. Миша крышку кастрюли приподнял - вижу, закипает. "Все, Леха, не будем мы есть!" И крышку бросил. Я ему: "Да перестань". А он уже ни с чего завелся: "Опять она не положила!". Я: "Миша, хорошо, давай погреем, поедим, я есть хочу". Отошел: все, меня кормить надо. Пошли мы с ним, столик на улицу вытащили, стулья поставили, поели борща. И он опять расцвел - как будто ничего и не было. Отходил он всегда за две минуты.
Влад САВОСИН:
- Михаил был вспыльчив, но отходчив. Бывало, отругает человека, а потом тут же начинает хвалить, чтобы зарядить его оптимизмом и добром. Со мной, допустим, случился организаторский прокол. Связанный с алкоголем. Михаил меня на месяц в отпуск отправил - что-то среднее между отпуском и увольнением. А когда через месяц вернул назад, начал протежировать мое творчество. Давай, говорит, ты в середине концерта свою песенку-другую споешь.
Александр ФРУМИН:
- Миша очень ценил людей, уважал своих музыкантов. У него в группе была весьма строгая дисциплина. Все музыканты знали, что приходят работать и должны делать это очень основательно. Миша ценил каждого из ребят. Отругать мог, но не при чужих. Если приезжал в Питер один, то останавливался у меня, если с группой, то только вместе с ними, в гостинице. Миша хорошо знал моих родителей. И на концертах посвящал песню моим маме и отцу. Мы дружили фактически семьями. Каждый раз привозил нам тверские подарки. Как правило, напитки. Мне - их местное пиво. А жене какую-то наливку, очень своеобразную. Иногда задерживался у нас и после концертов. Как-то остался на день, чтобы посмотреть футбольный матч "Спартака" с "Зенитом". Дважды в год он мне звонил обязательно. На мой день рождения и на Новый год. Хотя на самом деле наши встречи случались чаще, но в эти два дня звонил железно. Даже за границей находил. Считал своим долгом поздравить. Все восемь лет нашего общения. И всегда разговор заканчивал одинаково: "Конец связи".
Марина БАТУРИНА:
- Он нас с Иринкой (одноклассницей) всегда с днем рождения поздравлял. В этом году я его тоже приглашала, но уже почти наверняка знала, что он не сможет прийти - в последнее время Миша был очень занят. И точно. Он сказал: "Прости, пожалуйста, но у меня гастроли". А гастроли у него были в Краснодаре, где еще одна наша одноклассница живет. Миша потом рассказывал: "После концерта я услышал, как кто-то кричит из толпы, из-за охраны: "Пропустите меня к нему, я с ним училась". - "Ой, - говорю, - кто это там со мной учился?" Оказалось, Вика. Мы с ней долго сидели, разговаривали. Она стала спрашивать: "Как там девчонки?" И тут мне так стыдно стало, что я вас с Ирой не поздравил". И вот на День святого Валентина, 14 февраля, Миша приехал ко мне на работу с цветами, с коньяком. Не застал меня. Поехал ко мне домой, я быстренько курочку пожарила, посидели... Я очень скучаю по разговорам с ним. V Миши речь интересная была - такие обороты! И поболтать с ним можно было обо всем. О личном. Он меня поддерживал эмоционально, советами. Переживал по-дружески, что у меня нет надежного состоятельного жениха. А однажды даже познакомил меня с мужчиной. У меня день рождения был. Миша пришел с цветами, с подарком и - со своим бывшим директором. С которым мы потом действительно даже общались какое-то время. А еще был случай забавный. Одна очень известная в нашем городе фирма отмечала день своего основания. Был концерт, и Миша в нем участвовал. А меня и еще двух девчонок с моей работы он на этот концерт провел. Мы были у него в гримерке, когда к Мише вдруг пришли с телевидения. Он нас сразу же сгреб в охапку и стоит интервью дает. Я думала, одного его снимают. Спрашивают: "Чего вы ждете от этой компании?" Он что-то говорит про бензин, про то, что он на бензоколонках этой фирмы всегда заправляется. А потом вдруг микрофон протягивают мне: "А вы чего ждете от этой фирмы". Я растерялась. Мишка шепчет: "Женихов, женихов"... Я машинально повторяю: "А от компании такой-то я жду женихов". Показали по всей Твери (смеется). Мишка подсказал по-дружески. Он вообще как-то с пониманием относился к женщинам, жалел нас. Очень заботился о маме. И мама им гордилась: ведь из простой семьи, а какой сын получился. Сестре Оле на день рождения машину купил - новенькую "шестерку", квартиру хорошую.
Марина ШАМШОНКОВА:
- Когда в Германии с гастролями были, он маме огромный чемодан постельного белья ручной вышивки привез. А оно там дорогущее. "Мамульке". Для него мама была всем. А Иришка забеременела - в каждом городе просил меня: "Марин, пойдем вместе. Выберем пинетки, пеленки". Чемоданами привозил. Я у него спрашивала: "Зачем тебе столько?" - "Ничего. Ирочка выберет".
Марина БАТУРИНА:
- У Миши была очень стройная теория насчет отношений между мужчиной и женщиной. Стройная и правильная. В нем не было никакой распущенности. Другой бы - завелись деньги, слава есть - и давай снимать девчонок направо и налево. А Миша мечтал встретить настоящую любовь, мечтал о семье, чтобы ребенок еще один был - после развода с первой женой он сына Димку себе оставил. Мы с ним о личном говорили. Я спрашивала: "Миш, как же почувствуешь, что это настоящее?" Он отвечал: "А вот почувствуешь: обнимешь, прижмешься и поймешь, что ничего больше не нужно". И вот он встретил Ирину, и мы все так за него радовались, Сашенька у них родился... Не помню, чтобы в школе Миша как-то особенно нравился девочкам. V нас в классе другой мальчик первым "женихом" был. А у него была детская любовь к девочке, с которой они жили в разных подъездах одного дома. Конечно, это как было: за косичку дернуть, портфель поднести... Он ей не нравился. Она его пинала, отталкивала. После того как, закончив восьмой класс, он ушел из школы, мы с ним как-то вместе встречали Новый год. Я была с подругой, а он пришел с девушкой. И так интересно было, нам по 15-16 лет, а он по-взрослому: "Это моя девушка. Марина". Они встали, поцеловались. Марина была девушка симпатичная, высокая. Но нам она почему-то сразу не понравилась. Когда Миша ушел в армию, она не дождалась его, вышла замуж. Он очень переживал. Несколько лет спустя был момент - они снова сошлись. Но ничего хорошего из этого не вышло.
Ирина Петровна ЛЮБИМОВА:
- У него была несчастная любовь. Девушка его из армии не дождалась. Он страдал. Говорил: "Мне плохо". Переживал. Потом Свету - первую жену - встретил. Помню, пришел с ней на вечер. Гордый такой. Сын у них родился, Димочка. Но что-то у них не заладилось. Сначала Света со свекровью общего языка не нашла, и они с Мишей в общежитие перебрались. А потом она почему-то решила, что Миша и Димочка ее ауру "съедают". Не знаю, что уж там с ней случилось такое. В общем, Миша с сыном перебрались к маме.
Игорь РЫБАКОВ:
- Мы с Мишей активнее стали общаться после школы. V нас как-то сама собой сложилась компания одноклассников, и мы периодически собирались вместе. Правда, девчонки - Ира Фролова, Марина Батурина - чаще с ним виделись, к маме его, Зое Петровне, заходили. А наши встречи можно назвать поэтапными. Я после школы поступил в военное училище и на 4 года уехал в Северную Осетию, потом на Дальний Восток. Я приехал в Тверь уже лейтенантом, где-то в 86-м году. Мы пересеклись с Мишей возле торгового центра. "Ты откуда?" - "С Дальнего Востока". - "А у меня сегодня праздник - сын родился. Димкой назвал". - "У меня тоже Димка. Надо отметить это дело". - "Конечно". Мы постояли часа 1,5-2. Поговорили о жизни. Чисто символически выпили и распрощались. В следующий раз мы встретились в 91-м. Тогда все было по талонам. Мишка на машине работал, молоко развозил по магазинам. Он уже тогда музыкой серьезно стал заниматься, в химинституте выступал. Я спросил, как у него с деньгами. "Как видишь, зарабатываю".
Ирина Петровна ЛЮБИМОВА:
- Я была председателем профсоюзного комитета, когда к нам пришел Миша. Он был грамотным, инициативным работником и буквально через месяц стал водителем на "ГАЗ-52". Возил молоко. А еще через некоторое время его назначили начальником колонны, но он командовать не любил, поэтому по своей воле перешел опять в водители, бригадиром. Миша в те годы был моим самым главным и верным помощником. V нас сложилась небольшая компания, и мы часто ездили на турбазу или просто выбирались на природу. Миша у нас был костровым и отвечал за шашлык, поскольку не ел лук и чеснок, то делал маринад по своему рецепту. Вы не представляете, что значит возглавлять бригаду молочников. V него в подчинении было человек 20. Вставать рано приходилось, около 4 утра. Медицинский контроль ежедневный, если кто-то не пришел, нужно было найти замену. Частенько сам вместо кого-то в рейс выходил. Очень ответственное дело. К 6 утра на молочную кухню, потом в магазины. Но на него можно было положиться. Есть такой костяк водителей, о которых знаешь, что они не напьются, точно выйдут на работу. Ведь уже с вечера составлялись всякие заявки, расписывались планы, и найти с утра замену было очень тяжело. Машину он тоже сам ремонтировал. Уважающий себя водитель никогда не отдаст ее слесарю, который не знает ее так, как он сам. Поскольку я была профсоюзным работником, то отвечала за все развлекательные мероприятия. Миша мне в этом помогал. Один раз мы с ним номер придумали - "танец маленьких лебедей". Представьте, несколько ребят (а они все крупные были, как Миша) в балетных пачках танцуют. Пачки им специально сшила. Миша еще так кокетливо плечико одно обнажил...
Галина ПАНКРАТОВА:
- Если бы мы знали, что он станет знаменитостью... Буквально пару лет назад я даже не предполагала, что наш Мишка - это Михаил Круг. Я не увлекаюсь такой музыкой, поэтому, когда слышала краем уха его песни, даже подумать не могла, что это он. А как-то встретила девчонок, одноклассниц, они мне и рассказали о нашей знаменитости. Потом специально к соседке пошла попросить кассету Михаила Круга. Послушала - точно, его тембр. Я даже не знала, что он на гитаре играть умел.
Игорь РЫБАКОВ:
- Я заканчивал последний курс Военной академии имени Жукова. Идет урок. Вдруг стук в дверь, и знакомая мне личность появляется в дверном проеме: "Майор Рыбаков не у вас учится?". Я отпросился выйти: "Ты что тут делаешь?" "Я со старшиной с вашего курса познакомился. Он попросил, чтобы мы на выпускном вечере у вас поиграли. Слушай, у тебя закурить есть?" Я стрельнул у товарищей сигаретку. Мы постояли, поговорили. "Знаешь, была одна цена за выступление. Теперь другая. Выступаем почти бесплатно". Он репетировал у нас несколько раз с группой "Попутчик". Уже солидный такой стал, пополнел. В тот вечер я первый раз увидел, как Мишка выступает. Его уже тогда из Москвы приезжали слушать. В общем, он потихонечку подниматься стал. Денежки пошли.
Александр ФРУМИН:
- За границу впервые Миша поехал вместе с нами. В ноябре 97-го. Вместе с "Братьями Жемчужными" с 10-дневным концертным туром по Германии. Он очень боялся, не хотел лететь. Миша не любил самолетов и предпочитал ездить на поезде. Мы с трудом его уговорили, взяв билеты на лучший самолет. В Германии он все время смеялся, так как не верил, что находится за границей. В принципе его можно было понять, поскольку мы жили в гостях у эмигрантов. На концерты тоже приходили наши бывшие соотечественники. Везде говорили на русском языке, и Мишу это сильно удивляло. В Германии он накупил всем родственникам и знакомым сувениров. Потратил на это практически весь заработанный гонорар, который по тем временам был немаленьким. Себе он приобрел кожаную куртку из такой рыжеватой кожи. Совершенно замечательные солнечные очки черного цвета. Настоящие, дорогие. Музыкальный центр, поскольку у него дома тогда не было даже лазерного проигрывателя. А на оставшиеся деньги Миша купил самого лучшего рейнского вина. Он был человек малопьющий. Практически не употреблял алкоголь. Но хорошее вино любил. Он купил вино, которое продавалось в специальном магазине при винном заводе. По безумной цене. Причем бутылки были огромные, каждая примерно по полметра высотой. Туда, наверное,литра три входило. Я ему, помню, сказал: "Может, ты в Россию деньги хоть какие-то привезешь?" Он тогда немного зарабатывал. А устроители концертов платили в дойчмарках. Миша посмотрел на неизвестную для него валюту и сказал: "У нас в Твери только один банк, и я не уверен, что эти деньги поменяют на рубли или на доллары. Поэтому давай, Саша, я отпраздную свою первую поездку за границу и вернусь домой с подарками".
Марина ШАМШОНКОВА:
- Многие считают, что он накопил много денег. Но это не так. Он маме построил дом, себе. Сестре с квартирой помог, другим родственникам. У него не было кубышки, в которую он складывал сбережения. Миша был верующим человеком, и считал, что накопительство - это грех. Бывало, приедет с гастролей; "Марин, надо с батюшкой встретиться. Как там часовенка?" Только с поезда в дом войдет, тут же в машину и смотреть, как часовенка строится. Святой Михаил Тверской - его же покровитель. Ходил, смотрел. Радовался как ребенок. Не только на эту часовню деньги жертвовал, но и на другие храмы города. Как-то приехали из Уфы. А нас там детдомовские дети приветствовали, досочки нам подарили, сделанные своими руками. И вот мы только в Тверь приехали: "Марин, давай тем детям видеокамеру подарим. Узнай адрес". Собрали посылку - видеокамера, видеокассеты, еще куча подарков - и отправили. У него не было скопидомства. Батюшке нашему местному помог написать и записать духовные песни, вложил в это немалые деньги, своих музыкантов привлек. В каждом городе мы заходили в церковь, по возможности посещали святые места. Ему там легче становилось. Исповедоваться ходил.
Вика ЦЫГАНОВА:
- Мишин сын стал моим крестником, поэтому у меня с Мишей теперь есть еще и духовная связь. В моей жизни это вторая такая смерть, очень для меня тяжелая. Недавно я отметила годовщину смерти своего отца. До этого уходили друзья, но они жили далеко и как бы не успевали открыться. А с Мишей это произошло буквально в последние месяцы нашего общения. Вот он, за стол садясь, всегда крестился. Он мог поругаться, но тут же извиниться и каялся сердечно. Это говорит о большой его искренности, о чистоте его души. Две эти смерти настолько меня переродили внутренне. Пришло ощущение того, что время очень скоротечно и надо успеть многое сделать.
Леонид:
- Я так скажу: у меня был один друг, и у Миши один. Оба его сына - мои крестники. Теперь, я считаю, у меня две семьи. С Мишей у нас соревнования по жизни были. У меня трое детей, младший в декабре родился. У него трое: Дима от первого брака, Ма-ришка, дочка Иринина, и вот общий Саша недавно родился. Я своего младшего Михаилом назвал. Миша хотел своего назвать Леонидом. Но как-то мы были с ним в одной компании, и меня спросили: ты что, в честь Мишки Круга сына назвал? Я говорю: "Да почему?" (Хотя идея такая была.) У меня отец Михаилом был, и батюшка, духовник, тоже Михаил, да и родился он в день Святого Михаила... Это правда, у меня кругом одни Мишки. Но вслух об этом говорить не надо было. Миша обиделся. И сына назвал Сашей. Но я не расстроился.
Марина БАТУРИНА:
- Так все у Миши хорошо складывалось. А потом случилось вот это... В последний раз я разговаривала с ним по телефону. В четверг, а в воскресенье Миши не стало. Меня как будто кто дернул: позвони. Поздравила его с рождением сына. Спросила, как назвали, когда будем нашей школьной компанией обмывать ножки? Он ответил: ближе к осени, сейчас очень загружен. Еще спросила, будет ли он выступать на Дне города? Он говорит: нет, я уезжаю. Наверное, это был первый раз, когда Миша не выступал на Дне города.
Марина ШАМШОНКОВА:
- Через несколько дней после того, как произошла трагедия, мы собрались с музыкантами решить, что же делать дальше. Потому что сразу же посыпались предложения работать с другими исполнителями или в других коллективах. Мишу знали как требовательного человека, и раз так долго проработали вместе, значит, там все в порядке. Если его что-то не устраивало, он тут же расставался с человеком. Знаете, у меня такая ассоциация есть. Вот шел человек со знаменем, его убили, он знамя уронил, а все остальные развернулись и назад пошли. Знамя - это как песня. Как бросить все? Разбежаться, как тараканы, работать спокойненько с другими, забыв обо всем, - проще. И оправдание себе найти можно - у всех семьи, их кормить надо. А как же Миша? V нас концерты были запланированы до февраля 2003 года. Естественно, ни о чем и речи быть не могло. Но пошли звонки, что концерты отменены не будут, чтобы мы просто приехали с группой и спели песни Круга. Ребят знают как хороших музыкантов. Их Миша называл мультимузыкантами, потому что каждый из них играет на нескольких инструментах. Они профессионалы. Например, у нас как-то заболел клавишник, и они поехали меньшим составом. Миша песню спел, Влад Саво-син на баяне отыграл. И пока Миша что-то говорил, Влад перешел к клавишам, а тот, кто стоял за клавишами, взял гитару. Мы не планируем что-то на далекое будущее. Но пока отработаем концерты, на которые нас пригласили. Авторские семье пойдут, маме, жене. Ирочка с тремя детьми на руках осталась. Представляете?
Влад САВОСИН:
- Кто-то говорит: "Да вы теперь, как "Квины" без Меркьюри, едете на его песнях, пытаетесь себе стартовую площадку сделать". Но нам на такие разговоры плевать. Родные Михаила хотят, чтобы его песни звучали. И публика хочет их слышать. За Михаила будем петь мы все. Это очень ответственно. Сколько таких концертов будет - не знаю. Но мы для себя обозначили, что после годовщины смерти Михаила это будет уже кощунство - выступать с этими песнями.
Леонид:
- После смерти Михаила я веду его дела. А кому еще? Его никто лучше меня не знал. Потихоньку начинаю разбираться в шоу-бизнесе. Хотя любой отечественный бизнес, а особенно шоу-бизнес - это очень сложно... Самое страшное, когда после смерти исполнителя о нем, о его семье начинают забывать, каждый из его "друзей" начинает понемножку тащить все в свою сторону... На сорок дней мы хотим устроить вечер памяти Михаила Круга. Сейчас я этим занимаюсь. Полностью. И ведь как бывает: звонишь артисту какому-то - надо помочь. И он говорит: если вход на концерт бесплатный - я приеду, а если вы какие-то деньги берете - нет. Ребят, ну все мы смертны, все под Богом ходим. Я всегда всех призывал и призываю: есть возможность - помогите сегодня. Эти деньги принесут в семью. Я на них не претендую, только организую все. Чтобы не было у нас такого: умер человек, его и забыли.
ТАМАРА АСТАПЕНКОВА, МАРИНА ЛИСАКОВА МК-Бульвар, № 33, 12-18 августа.
Катя ОГОНЕК, певица:
- Он очень переживал о том, чтобы достойно донести до публики свое творчество. Случалось, звукорежиссер перепутает минусовки, свет не так установят - его это очень расстраивало, потому что из таких мелочей складывается мнение об артисте. Ведь для зрителя это не "осветитель (или звукорежиссер) виноват", а "артист плохой концерт сделал". Один раз было, организаторы очень затянули Мишин концерт. Точно не помню, но, кажется, что-то с аппаратурой было не то. Люди в зале почти час ждали, когда Миша выйдет. А он метался за кулисами, ругался, нервничал, несколько раз порывался выйти к микрофону - ему говорили: нельзя, не готово... Он очень переживал. И люди в зале переживали. Но, удивительно, когда он вышел на сцену, его приняли прекрасно, как будто этого часового ожидания не было.
Марина ШАМШОНКОВА, директор концертных программ Михаила Круга:
- В силу своей деятельности я очень часто бывала на концертах, и не только у Круга. Есть такое понятие в шоу-бизнесе - "брать зал". Многие певцы делали это со второй-третьей песни. А Миша выходил на сцену, говорил: "Здравствуйте". И все - зал его. Он любил зрителей. От него шла такая необыкновенная энергетика. Многие приходили просто послушать Михаила. Не посмотреть шоу, а именно послушать. Если после концерта мы не торопились на вокзал, то Миша часами раздавал автографы. Сколько человек подойдет, стольким и подпишет. Считал неуважением отказывать.
Леонид, друг:
- Большую часть Мишиных песен я первым услышал. V него в доме есть шикарная ванная комната, большая, с креслами. Приезжал я к нему, посидим, чайку попьем. "Ну, пойдем", - говорит. И мы поднимались в эту комнату. Он брал гитару и начинал петь... "Ну как?" Песни потом не переделывал. Только в одной, помню, слова поменялись - "Водочку пьем, водочку льем". Она уже записана была, но Миша переписал ее с "Братьями Жемчужными" и несколько слов поменял - я удивился даже. У меня есть дом в деревне. Довольно далеко от Твери. Сколько там песен нормальных родилось. Миша приезжал туда, отдыхал, парился в бане, тут же брал гитару, начинал напевать что-то. Как-то раз Миша показал мне первые строчки "Владимирского централа". "Миш, - говорю, - это такая... хрень" (мы с ним оба матом ругались). Он: "А! Ты ничего не понимаешь!". Мы поругались. А песня стала знаменитой. Потом я присутствовал на студии, когда она записывалась. И тогда уже начал ее понимать. Даже посоветовал кое-что Мише. Это была моя идея с бэк-вокалом - чтобы "бэки" Тимур прописал. Я ведь сам музыкант (не говорю "в прошлом", потому что человека в прошлом не бывает), играл на гитаре и пел тоже. Но вот "Владимирский централ" сначала не понял. А у Миши на песни чутье было. Он знал, как что построить, на студии сидел от и до, каждому говорил: здесь надо вот так спеть, так сыграть...
Вадим ЦЫГАНОВ:
- Я могу сказать, что у Вики очень теплые отношения сложились с Мишей. Они и общаться начали сразу по душам, а у меня сначала на первое место выходила коммерческая сторона. Альянс у нас с ним складывался при этом интересный, потому что Миша сам считал себя продюсером, как и я. И поначалу расхождения мощные были, потому что я видел все несколько иначе, но все равно мы работали вместе, мне даже кажется, что я чаще ему уступал. Если я какие-то решения принимал самостоятельно, он это встречал в штыки. Или я мог, например, ему резко сказать: Миша, это не хит. А он был человек обидчивый, бросал гитару и говорил, что тогда петь больше не будет. Очень обидчивый был, но быстро остывал. Так что характер был тяжелый, но в то же время он, как человек православный, умел прощать. Даже если ссорились, он говорил: "Вадька, ты же знаешь, как я к тебе отношусь". Умел улыбнуться, пошутить. На самом деле он открылся мне всего за два месяца до этого, когда я узнал, что он немалые средства отдавал на строительство храмов, на школы. Вот это меня потрясло.
ТРОФИМ, певец:
- Его песни никого не оставляли равнодушным. У меня есть друзья, для которых блатной язык очень близок. Так вот им очень нравилось, как Миша мог на нем изъясняться. Говорили, что такого красивого языка не слышали. Не тюремная феня, а интеллигентная. Уникально. И у Михаила это легко выходило. Он вообще очень талантливым стилизатором был.
Марина ШАМШОНКОВА:
- Некоторые наезжали на Мишу, мол, не сидел в тюрьме, поэтому не имеет права петь такие песни. И на одном концерте ему задали вопрос по этому поводу. Он ответил: "Ну не сидел. Да. А Даниель Дефо, между прочим, писал о море, но не был моряком".
Катя ОГОНЕК:
- В моей жизни много было всякого. И тюрьма, и зона. А вот Мишка никогда не сидел. Но пел об этом. И, знаете, меня абсолютно это не раздражало. Наоборот. Я считаю, что это гениально, когда человек может спеть о том, чего не видел, и так, что за душу берет! У Высоцкого ведь есть прекрасные песни о Великой Отечественной. Мы с Мишей познакомились, когда работали с ним в одном концерте в Питере. "Пора бы тебе, Кать, с Мишей познакомиться", - сказал Саша Фрумин. И повел меня перед концертом к нему в гримерку. Я, честно говоря, даже немного испугалась. Знала: Миша человек властный, с характером. К тому же он тогда уже известен был, а я, можно сказать, начинающая. Ну, думаю, сейчас будет. Но никакого пафоса я не увидела. А увидела человека культурного, корректного, доброжелательного. Миша принял меня довольно радушно. Я была удивлена. Домой в Москву вернулась радостная. Каждому хотелось рассказать: я познакомилась с Мишей Кругом.
Марина ШАМШОНКОВА:
- Требования на гастролях у Миши были минимальные. Никакого самодурства. В номере - чтобы горячая вода была и кровать. Нет "люкса" - и ладно. В гримерке чай, вода без газа. Ну и, когда кушать ездили, чтобы в блюдах лука и чеснока не было. Но это не просто блажь какая-то, у него аллергия на эти продукты была, а еще на помидоры и красный перец. Как запах их почувствует, так слезы из глаз и задыхаться начинал. Однажды приехали в город, а там в хорошей гостинице только один номер остался - все иностранцы заняли. Мишу поселили туда, а остальных в гостиницу попроще. Он возмутился: "Я со всеми хочу. Чего вы меня отдельно поселили! А как в домино играть?". Я ему: "Миш, да ты знаешь, здесь номера не очень". - "Ну и что? Все равно в домино играть будем". И переселился к нам. Азартный был. Распсихуется, когда проигрывает. Фишки бросит, уйдет. Но быстро отходит. Мы с ним в паре всегда играли, он выговаривал: "Марин, ну ты смотри у меня! Ты же следи, чем я хожу".
Влад САВОСИН, баянист, группа "Попутчик":
- Михаил в домино играл шикарно. В шахматишки опять же. Во время гастролей: после концертов или в пути, в поезде. Дорога-то длинная, а самолеты Миша не очень любил - не то что летать боялся, у него давление поднималось. Мы и в шарады играли, и в игры. Миша - человек был веселый, жизнерадостный.
Игорь РЫБАКОВ, одноклассник:
- Мы вместе с Мишей с первого по восьмой класс учились. Бывало и за одной партой сидели, бывало обоих выгоняли с урока. Наш класс был пополам разделен: "немцы" и "англичане". Так мы с ним были "немцами". Почему-то именно на уроке немецкого языка Миша любил свои песни петь. Тишина. Учительница вслух какой-то текст читает. Вдруг он шепчет: "Хочешь песню спою? Только-только сочинил" - "Давай" И Михаил по нарастающей: "Кириминдыры - кириминдыры. Кириминдыры - кирманда". Учительница от учебника так медленно глаза поднимает... Девчонки смотрят то на меня, то на Мишу. "А теперь перевод: "Солнце встает над страной Хуанхе. Китайцы идут на поля". Все: "Га-га-га". Учительница: "Воробьев! (это его настоящая фамилия) Вон из класса!" Вот так мы учили немецкий. "Четверка" - высшая оценка.
Марина БАТУРИНА:
- Он сидел за партой прямо передо мной. Уже после школы припоминал постоянно: "Ты мне списывать не давала". Я отшучивалась: "Ага, не давала". Да я сама у кого-нибудь пыталась списать. Миша, хоть и не ходил в отличниках, был лидером по натуре. Был личностью. Мог напрямую, в глаза все высказать и сверстникам, и учителям. Как-то у нас был школьный "огонек" и мы собирали деньги на чаепитие, на пирожные. И деньги сдали не все. А пришли все. И Миша прямо за столом сказал: "А почему я вот сдал деньги, а такой-то - не сдал, но он все равно сидит за столом и ест?". Мишка - он очень справедливый был, не терпел несправедливости.
Влад САВОСИН:
- Михаил в работе был строгим. Мог оштрафовать. За дело. И никто из музыкантов на него не обижался - нормальный рабочий момент. Деспотизма не было. Была дисциплина. Каждый из музыкантов мог что-то посоветовать в плане работы. И Михаил прислушивался. Но решения принимал только сам. Как руководитель, которому отвечать за конечный музыкальный продукт. Случались, конечно, творческие споры. Но решались они мирно. А вы думали, как в "Веселых ребятах": "Эта фраза играется так"?
Ирина Петровна ЛЮБИМОВА (работала с Кругом в автоколонне):
- Миша был вспыльчивым человеком. Очень любил, чтобы было все, как он сказал. Мог голос повысить, дверью хлопнуть, с начальством поругаться. На меня никогда не кричал. Вообще старался при женщинах не ругаться. Был у нас такой заместитель генерального директора по безопасности движения. Вредный мужчина. И у него в помощниках ходили три механика. Он их постоянно заставлял что-то делать для своей личной машины. То колеса накачать, то починить что-нибудь. И вдруг в один прекрасный день у нас на доске появляется газета. На ней нарисованы этот начальник и три механика, которые тащат к его машине колеса. И так все похоже. Оказалось Мишиной работой. Он этого не скрывал. Дядька этот газету сорвал, скомкал, мне на стол бросил. Скандала, конечно, не было - за такое не накажешь. Но ведь начальство высмеять не каждый решится. Я долго ту газету хранила, по кусочкам склеила, а потом, когда переезжали, выбросила. Зря. Он был душой компании. Никогда не ныл. Оптимист по жизни. А потом он все серьезнее и серьезнее стал музыкой заниматься. В Москву ездить. Это, конечно, не одобрялось, вызывало насмешку у окружающих. Смеялись даже над ним в открытую: "Вот, Мишка запел!"
Леонид:
- Я его еще до армии знал нормально - гулял в том районе, где он жил. А после армии, в 90-х, мы с ним уже плотно сошлись. Тогда еще немногие понимали, что нужно что-то делать, в основной массе жили старыми, коммунистическими, взглядами, старались за собой сохранить место. Миша работал в автоколонне, но о том, что нужно что-то делать по творчеству, всерьез задумывался. С тех пор мы и начали общаться. И помогать друг другу. По творчеству и по жизни. Не секрет, что славу Мише принес его второй альбом - "Жиган-лимон". Я участвовал в его записи. В том плане, что я уже был в коммерции, а Миша еще работал. Альбом записали на студии в Твери, Миша уволился с работы, и потихонечку начались гастроли.
Анатолий ДНЕПРОВ:
- С Михаилом мы познакомились несколько лет назад, в одном из ночных клубов, где выступали многие исполнители, работающие в жанре шансон. За кулисами ко мне подошел парень, представился как Миша Круг, дал свою кассету и попросил послушать. Ко мне многие подходят, кто работает в этом жанре, приносят кассеты, просят сказать свое мнение. Потому что все считают меня одним из родоначальников шансо-на, но я считаю, что совершенно к этому не при-частен, это точно. Михаилу тоже было важно мое мнение. Тогда же ни на телевидение, ни на радио не было t выхода, молодых ребят совсем нигде не пускали, а у меня все-таки песни где-то звучали. Очень тесно мы с Мишей не общались, но я не ощущал, что он какой-то замкнутый, ни в коем случае. Он был такой же, как я, - не боялся сказать в глаза все что думает. В этом я находил что-то правильное.
Ирина Петровна ЛЮБИМОВА:
- Мало кто верил, что у него получится. Мне кажется, из-за зависти. Он стал заниматься делом, для многих непривычным. Как я уже говорила, у нас была компания, в нее входил и непосредственный Мишин начальник. Он к нему по-приятельски подходил, отпрашивался, чтобы уехать куда-то по своим музыкальным делам. А тот в один прекрасный момент перестал его отпускать. И тогда Миша махнул рукой. Он ведь по тем временам неплохие деньги получал - 300 с лишним рублей, а ушел в никуда. Решился. Его поступок многих тогда удивил. Был скандал, его хотели уволить по статье. Потому что Миша все равно уезжал по своим делам, а ему за это прогулы ставили. Но он сам уволился, по собственному желанию. Ведь ему удобно было работать водителем. Неплохой постоянный заработок, перспектива роста, уважение. Откуда он мог знать, что на новой стезе его ждет успех. Миша сильно рисковал. И переживал по этому поводу. Но он был независимым человеком, привыкшим отвечать за свои поступки. Потом его кассеты стали появляться. Многие гордились, что он поднялся. Кто-то, наоборот, завидовал. Но Миша с приходом популярности не изменился. Недавно мы с ребятами вспоминали, как он того самого начальника, который его по статье уволить хотел, около хлебозавода встретил. Веселый такой, торт покупал. Миша сам к нему подошел, рассказал, что сын родился. А ведь мог подойти и припомнить старые обиды или вообще сделать вид, что не заметил. Ведь мы остались там, далеко позади. Кто мы для него? И в автоколонну он к нам заходил. Правда, все реже и реже - времени не хватало на все.
Галина ПАНКРАТОВА, одноклассница:
- Миша совершенно не изменился. Каким был 20 лет назад, таким и остался. Такой же полненький, спокойный, простой. Как-то он в нашей школе 39-й давал концерт (я в ней преподаю). На правах местной учительницы решила заглянуть в кабинет директора, посмотреть на знаменитость. А Миша там ждал начала концерта, когда ребята в зале соберутся. "Ой, Галь, заходи". - "Ты что, меня узнал? Мы ведь столько не виделись". - "Ты Галькой была. Галькой и осталась". Потом о нем кино снимали. Тоже в нашей школе. Миша меня в охапку взял, и, пока у него интервью брали, я рядом стояла - не отпустил. На улице встречались: "Привет" - "Привет" И все. Он же после восьмого класса ушел, и мы как-то так с ним разошлись. Я больше общалась с теми, с кем в де-вятом-десятом училась. А когда с ним встречались, разговаривали о жизни, как все бывшие одноклассники, кто где, как в семье и т.д.
Александр ФРУМИН:
- На свете очень мало людей, которые крепкие внутри. Вот человек приобрел популярность, стал зарабатывать деньги, и его это делает другим. Не будем говорить, что развращает, просто меняет. Особенно это касается людей публичных профессий: артистов, музыкантов, телеведущих. А Михаил Воробьев таким не стал. Безмерно ценил, что его в свое время признали лучшим автором Твери на конкурсе авторской песни в 87-м году. В жюри председателем был наш питерский бард Евгений Клячкин. Кстати, именно памяти Клячкина посвящена эта трагическая песня "День как день". А то в какой-то из газет написали, что эта песня стала реквиемом самому Михаилу. Это не так.
Михаил ШЕЛЕГ, певец, публицист:
- Он совершенно спокойно с нами общался без всякого высокомерия, свойственного многим, обласканным славой и поклонниками. Очень смешно рассказывал о съемках в кино. Он играл роль криминального авторитета, вора в законе Виктора Петровича в фильме Константина Мурзянко "Апрель". Он рассказывал, какое это муторное занятие: шесть часов гримируют, двадцать минут снимают. А сказать надо всего лишь две фразы, которые в голову почему-то никак не лезут. Еще мы разговаривали о шан-соне. Круг рассказывал, что он организовал свое направление в музыке, которое называется "русский жанр". Он говорил: "Теперь все альбомы будут выпускаться только в такой серии. Причем принимать артистов будем совещанием. Надо уже отделять эту мишуру, которая прет в шансон. Пусть они будут шансон-щиками, а мы будем работать в русском жанре".
Катя ОГОНЕК:
- Нас сближало сходство характеров. Я в том, что касается работы, человек жесткий. И Михаил был таким. Себя отдавал работе на сто процентов и требовал того же от других. V него не могло быть "устал", "заболел", "плохо". То есть, конечно, бывало, зайдешь к нему перед концертом, а он: "Ой, Кать, горло болит, не знаю, как сейчас буду работать"... Но выходил на сцену-и как будто кто волшебной палочкой взмахнул: ни больного горла, ни усталости. Из-за своего плохого самочувствия он не мог отменить концерт. Потому что любил свою публику и не мог обмануть ее ожиданий. Миша был трудоголиком. Я уважаю его за это. Он жил своей работой, гордился ею. Уверена, он никогда не пошел бы после песни продавать что-то, заниматься бизнесом, как другие. Если бы не эта трагедия, он бы всю жизнь пел, не изменил бы профессии.
Леонид:
- К Мише приходили с разными проектами: давай вложим деньги туда, сюда. А он был не коммерсант, в музыке хорошо разбирался, а коммерсантом не был, и шел советоваться ко мне. Я говорил: "Миш, рынок давно поделен. И ведают им те-то, те-то и те-то. Хочешь выходить - съезди к ним". А он заводился: "Да ну, Леш, вечно ты начинаешь". Я объясняю: "Этот проект заведомо тупиковый, все равно что взять и просто выбросить деньги. Купить оборудование, набрать людей - а в Твери хороших специалистов не так много - и ничего не получить". Он заводился еще больше... Хотя, кстати, ни один из коммерческих проектов так его всерьез и не зацепил. Все равно ему ближе всего была музыка. Он очень серьезно к ней относился.
Влад САВОСИН:
- Я все альбомы с Мишей записывал. Познакомились мы на какой-то музыкальной тусовке. Я работал в одном заведении ресторанного типа баянистом. А Михаил туда в гости пришел к знакомому, который там охранником работал. Этот знакомый знал, что Михаил участвует в конкурсах, в фестивалях авторской песни. Ну и познакомил нас - вроде как коллеги. Мы с Михаилом в течение вечера сыграли вместе несколько песен, он тут же предложил выступить с ним на конкурсе самодеятельной песни, который вскоре проходил в Твери. С этого все и началось. Одно время мы выступали втроем - третьим был Володя Овчаров. Потом Миша стал приводить других музыкантов. Услышал гитариста - привел. Коллеги ему посоветовали хорошего скрипача - Виктора Чилимова. Так, постепенно, через год-полтора сформировалась группа "Попутчик" - шесть человек. Состав потом неоднократно менялся, за все время в "Попутчике" проработало человек двадцать. Но такое происходит во многих коллективах.
Марина ШАМШОНКОВА:
- Я с Михаилом 6 лет работаю. Да, он требовательный - это я как директор говорю, но требовательный справедливо, логично. Любил порядок, чтобы все четко было. Бывало, рассердится, поругается. Но отходчивый был, матом не ругался. В коллективе у нас был сухой закон. На каждом концерте приглашали посидеть. Представляете, во что эти посиделки могли вылиться, а на следующий день концерт, другой город. У нас не работает уже один музыкант. Как-то он пива сильно захотел. "Хочешь - пей". Ребята его предупредили, что у нас пиво дорогое, но он не понял. Напился, на утро никакой. На концерте все плохо сделал. И пиво встало ему в стоимость концерта. Так что оно у нас действительно дорогое. Зато в следующий раз больше ему не хотелось. Вообще Миша объединил замечательных ребят. Трудяг. Никто не опаздывал, все старались.
Михаил ГУЛЬКО, певец:
- Помню, был очень интересный момент. Я тогда у него в Твери гостил. Ночь глубокая. Мы после концерта приехали домой, поужинали и отдыхать пошли. Вдруг звонок: "Миша, выручай!" Его друзья чуть-чуть выпили, и их в таком состоянии милиция остановила. Ну что, Миша давай собираться на выручку, а сам их материт, но по-доброму, по-отечески. Я с ним поехал. Центр Твери. Машины стоят, гаишники, мужики его - виноватые рожи. Вдруг Миша мне шепчет: "Дядя Миша, подпиши гаишникам пластинки". А у меня с собой они были. Я подхожу к ним: "Я здесь на гастролях, певец, разрешите подарочки сделать" и т.д. А Миша стеснялся свое имя использовать, не любил, когда его узнавали. В общем, ребят отпустили. Познакомились мы с ним интересно. Ночью в вагоне-ресторане. Мы ехали на вечер шансона в Питер, в ДК Горького. Я тогда взял водочки, ужин. А он: "Я не пью". Так и познакомились, я уже знал имя Круг. В 93-м году давал концерт в зоне под Красноярском. Только-только прилетел из Нью-Йорка. И вдруг слышу у какого-то вольнонаемного, который подвозил ДСП, из машины голос доносится. И с каким-то стеснительным надрывом поет. "Кто это?" - "Михаил Круг". Тогда я понял, кого слушают в России. После нашего ночного знакомства мы вместе выступили и поехали на поезде в Москву. Когда он вышел в своей Твери, так почему-то тоскливо стало. Мы обменяли телефонами. У него сначала директор был мальчишка такой легкомысленный. Миша, помню, ему постоянно говорил: "Ты разгильдяй". А потом появилась Марина.
Катя ОГОНЕК:
- Характер у Миши, конечно, непростой... Был. Он мог рассердиться, крикнуть. Но ведь это творческая личность. Личность! Прежде всего. Был бы он без характера - стал бы он Мишей Кругом?.. Причем мне с ним, например, было легко общаться. Хотя, конечно, и ссорились мы, и обижались, бывало, друг на друга... Был такой случай. Мы с Мишей оба ненавидим лук. А он еще и чеснок не ел. В ресторанах нас с ним за отдельный столик сажали, кормили отдельно от остальных. Так вот, один раз в Израиле, когда мы были на гастролях, мы с ним из-за чего-то поспорили в супермаркете. Из-за ерунды какой-то, ценника, что ли... Так на последнем концерте, в Тель-Авиве, когда все друг другу какие-то подколки устраивали, я взяла и начистила луком Мишин микрофон. Когда он вышел на сцену и подошел к нему, у него было ТАКОЕ лицо! Бросил микрофон, нервничает - народ не поймет, в чем дело. А зал такой приличный был. Света - была у Миши такая бэк-вока-листка - поняла, в чем дело, и стала прямо на сцене громко смеяться... Когда Миша ушел за кулисы, он подумал на другого человека и вылил на него бутылку сладкой воды. А я осталась в стороне. И потом долго еще ему не признавалась. Не, думаю, лучше доедем до Москвы - там скажу, Миша был вспыльчив, но отходчив. О том, что это сделала я, ему кто-то еще до меня сказал. Он только: "Кать, ну что же ты, Кать"... Потом долго не мог это забыть, говорил мне: "Ну, Катька, погоди, я тебе тоже что-нибудь устрою". Не устроил. Потому что не успел. А ведь, наверное, придумал бы что-то смешное. При своей довольно суровой внешности он любил шутить, обладал прекрасным чувством юмора. Меня, например, разыгрывал, пугал понемножку. Например, у нас с ним концерты в одном городе. Он мне звонит по телефону или приходит за кулисы: "Кать, а у тебя концерт отменился". Или: "У тебя дело плохо, я тебе все перебил, в зале два человека сидят". И я начинала страшно переживать.
Влад САВОСИН:
- Миша очень переживал, если зал не был заполнен. V нас постоянно были аншлаги. Но вот перестарается организатор и сделает в одном городе четыре концерта за год. А нужно бы - один-два. Когда в четвертый раз за год приезжаем, конечно, полного зала не было. Так в Челябинске один раз, например, получилось. Михаил очень расстраивался, не понимал: "Город вроде хороший, в чем дело?". Но попере-живал день, а на следующий - другой город. Не до расстройств. В месяц могло быть по 20-25 концертов. Однажды, во время долгого и трудного гастрольного тура, на одном из последних концертов, Михаил на сцене прямо забыл несколько строчек в песне и по мелодии, по ритму допел: "А дальше я просто забыл. И что-то еще там, не помню". Народ обалдел. Но аплодировал.
Игорь РЫБАКОВ:
- Когда Миша стал на гастроли ездить, то изменился очень. Время стал ценить. Шустрый, деловой,секунды считал. Еще с мамой на Зеленом проезде жил. Она ему что-то высказывает. А он: "Мам, все, некогда". И убегал. Вот кому военным надо было становиться. Точно до генерала дослужился бы. Мы с ним как-то на эту тему разговаривали. Я хотел уходить из армии и решил посоветоваться с ним. И он мне так сказал: "Не надо никуда уходить. Ты - военный, и будь им. На гражданке очень тяжело".
Катя ОГОНЕК:
- Мы всегда старались выручать друг друга. Не деньгами, нет... В этом как-то не было необходимости. Какой-то критической ситуации я тоже не припомню. Но мы всегда друг друга поддерживали. Когда у Миши был день рождения, я обязательно приезжала к нему. Если на этот день был запланирован концерт - переносила. И Миша ко мне на день рождения приезжал. Артистов вообще на праздники приглашают часто. Меня спрашивали: "Ты Кругу сколько денег дала, чтоб он приехал?". Я возмущалась: "Почему? Что значит: сколько дала? Мы дружим. Миша ко мне как друг приехал. А вы думаете, все за деньги?"
Марина БАТУРИНА:
- Друзьям Миша всегда был готов помочь. Дважды он очень выручал моего сына Вовку. Когда тот проваливал экзамены в институте - первый раз еще при поступлении, второй раз - уже во время учебы, я звонила Мише. Он откликался сразу же: "Марин, ну тебе я, конечно, помогу". И помогал. Материально, мне тогда деньги были нужны. Леонид: Как мы с ним сошлись, удивился весь город. Меня столько раз спрашивали: как ты можешь с Мишкой общаться, он же взрывной такой, сорваться может, а вы вроде и не ругаетесь и всегда везде вместе. Я говорил: не знаю, почему так... Потому что он взрывной, а я - как вода. Он загорелся и - п-ш-ш, остыл. Я ведь не только Мише помогал. Но те, в кого я душу вкладывал, поднимались и потом мимо меня ходили такие отстраненные: привет, Лех, и все. А Мишка - вот где не ожидал - голову был готов за меня положить. Мне довелось помочь ему, так после первого же концерта, что ему деньги принес, он ко мне пришел: "Вот, Леша. Это тебе". Я говорю: "Перестань, у меня деньги есть, ты давай развивайся. Не возьму я ничего". Он тогда: "Ну стань моим директором, моим продюсером". Это правда, Миша был резким, дерзким, но души в нем все равно больше было.
Михаил ГУЛЬКО:
- Миша знал цену людям. Кого не любил, того не любил. Не приближал к себе. А добро делал незаметно. У него не было никаких понтов. А на сцене - как ребенок. Губы покусывает, усики. Если внимательно присмотреться, когда он поет, то заметно, как у него верхняя губка дергается... Не могу в прошедшем времени говорить... Миша с Ирочкой (второй женой) у меня здесь, в Нью-Йорке, останавливались. Я тогда еще не знал, что он лук и чеснок не ест, наготовил всего ко встрече. Но еда пошла в мусорное ведро. Миша попросил у меня сосисок с капустой. А у него дома очень вкусные борщи были - это же главное блюдо, под которое хорошо пьется. Ирочка у него хорошо готовит. Он очень широкой души человек. В его доме 24 часа не закрывалась входная дверь. Дружил со всеми слоями населения. Когда я к нему в Тверь приезжал, он всегда в Москву за мной машину присылал. Просил друзей, чтобы довезли. И мы так быстро всегда доезжали. И концерты там делали совместные и просто какие-нибудь праздники отмечали. V Миши друзей не так много было, и я очень рад, что попал в круг приближенных. Он не был закрытым, но к нему, как говорят в народе, не подъедешь. Не с каждым старался найти общий язык.
Михаил ШЕЛЕГ:
- С Кругом мы часто пересекались на сборных концертах, всевозможных фестивалях и в звукозаписывающей студии на Рязанском проспекте. Назвать наше общение дружбой было нельзя, это были просто товарищеские отношения. Михаил замкнутый человек, достаточно самодостаточный, уверенный в себе, гордый и не со всеми шел на контакт. Около знаменитого человека всегда вьется много разных личностей - и поклонников, и авантюристов. Поэтому Михаил относился ко всем достаточно осторожно, но поскольку мы с ним были давние знакомые, он пригласил меня к себе в Тверь на студию. Это было 13 июня, он повел нас в ресторанчик, где мы и разговаривали. Взяли мороженое, кофе, он так по-домашнему был одет в футболку и тренировочные штаны. Миша уронил случайно кусочек мороженого на футболку и потом, когда я его фотографировал, прикрывал испачканное место блюдцем.
Игорь РЫБАКОВ:
- Так получилось, что Мишка в последних домах Зеленого проезда жил, а я в середине. И мы практически не пересекались после уроков. Их компания во дворе собиралась, с гитарами. Лучшая "братва" школы. Меня не трогали, поскольку я спортом занимался, да и "ботаником" не считался. Они собирались, решали советом: "Вот этого трогаем, вот этого нет". Когда я возмущался, Мишка по-дружески говорил: "Ты, Игорь, молчи. Дело не твое. Молчи". В общем, обычная мальчишеская жизнь. Сначала нас в буфете старшеклассники из очереди выкидывали, потом мы, когда выросли. Нормальная армейская школа. Миша начиная с первого класса был очень серьезным мальчиком. Любил, чтобы его слушались.
Леонид:
- Я видел его разным. Видел злым. Как раз этим летом поехали мы с ним на карьеры купаться. Взяли шкалик водки, по банке пива. Настроение вообще! Он говорит: "Лех, как же хорошо искупались! Поехали ко мне, поедим". Приезжаем, а Ирина борщ сварила. И что-то одно забыла туда положить. Миша крышку кастрюли приподнял - вижу, закипает. "Все, Леха, не будем мы есть!" И крышку бросил. Я ему: "Да перестань". А он уже ни с чего завелся: "Опять она не положила!". Я: "Миша, хорошо, давай погреем, поедим, я есть хочу". Отошел: все, меня кормить надо. Пошли мы с ним, столик на улицу вытащили, стулья поставили, поели борща. И он опять расцвел - как будто ничего и не было. Отходил он всегда за две минуты.
Влад САВОСИН:
- Михаил был вспыльчив, но отходчив. Бывало, отругает человека, а потом тут же начинает хвалить, чтобы зарядить его оптимизмом и добром. Со мной, допустим, случился организаторский прокол. Связанный с алкоголем. Михаил меня на месяц в отпуск отправил - что-то среднее между отпуском и увольнением. А когда через месяц вернул назад, начал протежировать мое творчество. Давай, говорит, ты в середине концерта свою песенку-другую споешь.
Александр ФРУМИН:
- Миша очень ценил людей, уважал своих музыкантов. У него в группе была весьма строгая дисциплина. Все музыканты знали, что приходят работать и должны делать это очень основательно. Миша ценил каждого из ребят. Отругать мог, но не при чужих. Если приезжал в Питер один, то останавливался у меня, если с группой, то только вместе с ними, в гостинице. Миша хорошо знал моих родителей. И на концертах посвящал песню моим маме и отцу. Мы дружили фактически семьями. Каждый раз привозил нам тверские подарки. Как правило, напитки. Мне - их местное пиво. А жене какую-то наливку, очень своеобразную. Иногда задерживался у нас и после концертов. Как-то остался на день, чтобы посмотреть футбольный матч "Спартака" с "Зенитом". Дважды в год он мне звонил обязательно. На мой день рождения и на Новый год. Хотя на самом деле наши встречи случались чаще, но в эти два дня звонил железно. Даже за границей находил. Считал своим долгом поздравить. Все восемь лет нашего общения. И всегда разговор заканчивал одинаково: "Конец связи".
Марина БАТУРИНА:
- Он нас с Иринкой (одноклассницей) всегда с днем рождения поздравлял. В этом году я его тоже приглашала, но уже почти наверняка знала, что он не сможет прийти - в последнее время Миша был очень занят. И точно. Он сказал: "Прости, пожалуйста, но у меня гастроли". А гастроли у него были в Краснодаре, где еще одна наша одноклассница живет. Миша потом рассказывал: "После концерта я услышал, как кто-то кричит из толпы, из-за охраны: "Пропустите меня к нему, я с ним училась". - "Ой, - говорю, - кто это там со мной учился?" Оказалось, Вика. Мы с ней долго сидели, разговаривали. Она стала спрашивать: "Как там девчонки?" И тут мне так стыдно стало, что я вас с Ирой не поздравил". И вот на День святого Валентина, 14 февраля, Миша приехал ко мне на работу с цветами, с коньяком. Не застал меня. Поехал ко мне домой, я быстренько курочку пожарила, посидели... Я очень скучаю по разговорам с ним. V Миши речь интересная была - такие обороты! И поболтать с ним можно было обо всем. О личном. Он меня поддерживал эмоционально, советами. Переживал по-дружески, что у меня нет надежного состоятельного жениха. А однажды даже познакомил меня с мужчиной. У меня день рождения был. Миша пришел с цветами, с подарком и - со своим бывшим директором. С которым мы потом действительно даже общались какое-то время. А еще был случай забавный. Одна очень известная в нашем городе фирма отмечала день своего основания. Был концерт, и Миша в нем участвовал. А меня и еще двух девчонок с моей работы он на этот концерт провел. Мы были у него в гримерке, когда к Мише вдруг пришли с телевидения. Он нас сразу же сгреб в охапку и стоит интервью дает. Я думала, одного его снимают. Спрашивают: "Чего вы ждете от этой компании?" Он что-то говорит про бензин, про то, что он на бензоколонках этой фирмы всегда заправляется. А потом вдруг микрофон протягивают мне: "А вы чего ждете от этой фирмы". Я растерялась. Мишка шепчет: "Женихов, женихов"... Я машинально повторяю: "А от компании такой-то я жду женихов". Показали по всей Твери (смеется). Мишка подсказал по-дружески. Он вообще как-то с пониманием относился к женщинам, жалел нас. Очень заботился о маме. И мама им гордилась: ведь из простой семьи, а какой сын получился. Сестре Оле на день рождения машину купил - новенькую "шестерку", квартиру хорошую.
Марина ШАМШОНКОВА:
- Когда в Германии с гастролями были, он маме огромный чемодан постельного белья ручной вышивки привез. А оно там дорогущее. "Мамульке". Для него мама была всем. А Иришка забеременела - в каждом городе просил меня: "Марин, пойдем вместе. Выберем пинетки, пеленки". Чемоданами привозил. Я у него спрашивала: "Зачем тебе столько?" - "Ничего. Ирочка выберет".
Марина БАТУРИНА:
- У Миши была очень стройная теория насчет отношений между мужчиной и женщиной. Стройная и правильная. В нем не было никакой распущенности. Другой бы - завелись деньги, слава есть - и давай снимать девчонок направо и налево. А Миша мечтал встретить настоящую любовь, мечтал о семье, чтобы ребенок еще один был - после развода с первой женой он сына Димку себе оставил. Мы с ним о личном говорили. Я спрашивала: "Миш, как же почувствуешь, что это настоящее?" Он отвечал: "А вот почувствуешь: обнимешь, прижмешься и поймешь, что ничего больше не нужно". И вот он встретил Ирину, и мы все так за него радовались, Сашенька у них родился... Не помню, чтобы в школе Миша как-то особенно нравился девочкам. V нас в классе другой мальчик первым "женихом" был. А у него была детская любовь к девочке, с которой они жили в разных подъездах одного дома. Конечно, это как было: за косичку дернуть, портфель поднести... Он ей не нравился. Она его пинала, отталкивала. После того как, закончив восьмой класс, он ушел из школы, мы с ним как-то вместе встречали Новый год. Я была с подругой, а он пришел с девушкой. И так интересно было, нам по 15-16 лет, а он по-взрослому: "Это моя девушка. Марина". Они встали, поцеловались. Марина была девушка симпатичная, высокая. Но нам она почему-то сразу не понравилась. Когда Миша ушел в армию, она не дождалась его, вышла замуж. Он очень переживал. Несколько лет спустя был момент - они снова сошлись. Но ничего хорошего из этого не вышло.
Ирина Петровна ЛЮБИМОВА:
- У него была несчастная любовь. Девушка его из армии не дождалась. Он страдал. Говорил: "Мне плохо". Переживал. Потом Свету - первую жену - встретил. Помню, пришел с ней на вечер. Гордый такой. Сын у них родился, Димочка. Но что-то у них не заладилось. Сначала Света со свекровью общего языка не нашла, и они с Мишей в общежитие перебрались. А потом она почему-то решила, что Миша и Димочка ее ауру "съедают". Не знаю, что уж там с ней случилось такое. В общем, Миша с сыном перебрались к маме.
Игорь РЫБАКОВ:
- Мы с Мишей активнее стали общаться после школы. V нас как-то сама собой сложилась компания одноклассников, и мы периодически собирались вместе. Правда, девчонки - Ира Фролова, Марина Батурина - чаще с ним виделись, к маме его, Зое Петровне, заходили. А наши встречи можно назвать поэтапными. Я после школы поступил в военное училище и на 4 года уехал в Северную Осетию, потом на Дальний Восток. Я приехал в Тверь уже лейтенантом, где-то в 86-м году. Мы пересеклись с Мишей возле торгового центра. "Ты откуда?" - "С Дальнего Востока". - "А у меня сегодня праздник - сын родился. Димкой назвал". - "У меня тоже Димка. Надо отметить это дело". - "Конечно". Мы постояли часа 1,5-2. Поговорили о жизни. Чисто символически выпили и распрощались. В следующий раз мы встретились в 91-м. Тогда все было по талонам. Мишка на машине работал, молоко развозил по магазинам. Он уже тогда музыкой серьезно стал заниматься, в химинституте выступал. Я спросил, как у него с деньгами. "Как видишь, зарабатываю".
Ирина Петровна ЛЮБИМОВА:
- Я была председателем профсоюзного комитета, когда к нам пришел Миша. Он был грамотным, инициативным работником и буквально через месяц стал водителем на "ГАЗ-52". Возил молоко. А еще через некоторое время его назначили начальником колонны, но он командовать не любил, поэтому по своей воле перешел опять в водители, бригадиром. Миша в те годы был моим самым главным и верным помощником. V нас сложилась небольшая компания, и мы часто ездили на турбазу или просто выбирались на природу. Миша у нас был костровым и отвечал за шашлык, поскольку не ел лук и чеснок, то делал маринад по своему рецепту. Вы не представляете, что значит возглавлять бригаду молочников. V него в подчинении было человек 20. Вставать рано приходилось, около 4 утра. Медицинский контроль ежедневный, если кто-то не пришел, нужно было найти замену. Частенько сам вместо кого-то в рейс выходил. Очень ответственное дело. К 6 утра на молочную кухню, потом в магазины. Но на него можно было положиться. Есть такой костяк водителей, о которых знаешь, что они не напьются, точно выйдут на работу. Ведь уже с вечера составлялись всякие заявки, расписывались планы, и найти с утра замену было очень тяжело. Машину он тоже сам ремонтировал. Уважающий себя водитель никогда не отдаст ее слесарю, который не знает ее так, как он сам. Поскольку я была профсоюзным работником, то отвечала за все развлекательные мероприятия. Миша мне в этом помогал. Один раз мы с ним номер придумали - "танец маленьких лебедей". Представьте, несколько ребят (а они все крупные были, как Миша) в балетных пачках танцуют. Пачки им специально сшила. Миша еще так кокетливо плечико одно обнажил...
Галина ПАНКРАТОВА:
- Если бы мы знали, что он станет знаменитостью... Буквально пару лет назад я даже не предполагала, что наш Мишка - это Михаил Круг. Я не увлекаюсь такой музыкой, поэтому, когда слышала краем уха его песни, даже подумать не могла, что это он. А как-то встретила девчонок, одноклассниц, они мне и рассказали о нашей знаменитости. Потом специально к соседке пошла попросить кассету Михаила Круга. Послушала - точно, его тембр. Я даже не знала, что он на гитаре играть умел.
Игорь РЫБАКОВ:
- Я заканчивал последний курс Военной академии имени Жукова. Идет урок. Вдруг стук в дверь, и знакомая мне личность появляется в дверном проеме: "Майор Рыбаков не у вас учится?". Я отпросился выйти: "Ты что тут делаешь?" "Я со старшиной с вашего курса познакомился. Он попросил, чтобы мы на выпускном вечере у вас поиграли. Слушай, у тебя закурить есть?" Я стрельнул у товарищей сигаретку. Мы постояли, поговорили. "Знаешь, была одна цена за выступление. Теперь другая. Выступаем почти бесплатно". Он репетировал у нас несколько раз с группой "Попутчик". Уже солидный такой стал, пополнел. В тот вечер я первый раз увидел, как Мишка выступает. Его уже тогда из Москвы приезжали слушать. В общем, он потихонечку подниматься стал. Денежки пошли.
Александр ФРУМИН:
- За границу впервые Миша поехал вместе с нами. В ноябре 97-го. Вместе с "Братьями Жемчужными" с 10-дневным концертным туром по Германии. Он очень боялся, не хотел лететь. Миша не любил самолетов и предпочитал ездить на поезде. Мы с трудом его уговорили, взяв билеты на лучший самолет. В Германии он все время смеялся, так как не верил, что находится за границей. В принципе его можно было понять, поскольку мы жили в гостях у эмигрантов. На концерты тоже приходили наши бывшие соотечественники. Везде говорили на русском языке, и Мишу это сильно удивляло. В Германии он накупил всем родственникам и знакомым сувениров. Потратил на это практически весь заработанный гонорар, который по тем временам был немаленьким. Себе он приобрел кожаную куртку из такой рыжеватой кожи. Совершенно замечательные солнечные очки черного цвета. Настоящие, дорогие. Музыкальный центр, поскольку у него дома тогда не было даже лазерного проигрывателя. А на оставшиеся деньги Миша купил самого лучшего рейнского вина. Он был человек малопьющий. Практически не употреблял алкоголь. Но хорошее вино любил. Он купил вино, которое продавалось в специальном магазине при винном заводе. По безумной цене. Причем бутылки были огромные, каждая примерно по полметра высотой. Туда, наверное,литра три входило. Я ему, помню, сказал: "Может, ты в Россию деньги хоть какие-то привезешь?" Он тогда немного зарабатывал. А устроители концертов платили в дойчмарках. Миша посмотрел на неизвестную для него валюту и сказал: "У нас в Твери только один банк, и я не уверен, что эти деньги поменяют на рубли или на доллары. Поэтому давай, Саша, я отпраздную свою первую поездку за границу и вернусь домой с подарками".
Марина ШАМШОНКОВА:
- Многие считают, что он накопил много денег. Но это не так. Он маме построил дом, себе. Сестре с квартирой помог, другим родственникам. У него не было кубышки, в которую он складывал сбережения. Миша был верующим человеком, и считал, что накопительство - это грех. Бывало, приедет с гастролей; "Марин, надо с батюшкой встретиться. Как там часовенка?" Только с поезда в дом войдет, тут же в машину и смотреть, как часовенка строится. Святой Михаил Тверской - его же покровитель. Ходил, смотрел. Радовался как ребенок. Не только на эту часовню деньги жертвовал, но и на другие храмы города. Как-то приехали из Уфы. А нас там детдомовские дети приветствовали, досочки нам подарили, сделанные своими руками. И вот мы только в Тверь приехали: "Марин, давай тем детям видеокамеру подарим. Узнай адрес". Собрали посылку - видеокамера, видеокассеты, еще куча подарков - и отправили. У него не было скопидомства. Батюшке нашему местному помог написать и записать духовные песни, вложил в это немалые деньги, своих музыкантов привлек. В каждом городе мы заходили в церковь, по возможности посещали святые места. Ему там легче становилось. Исповедоваться ходил.
Вика ЦЫГАНОВА:
- Мишин сын стал моим крестником, поэтому у меня с Мишей теперь есть еще и духовная связь. В моей жизни это вторая такая смерть, очень для меня тяжелая. Недавно я отметила годовщину смерти своего отца. До этого уходили друзья, но они жили далеко и как бы не успевали открыться. А с Мишей это произошло буквально в последние месяцы нашего общения. Вот он, за стол садясь, всегда крестился. Он мог поругаться, но тут же извиниться и каялся сердечно. Это говорит о большой его искренности, о чистоте его души. Две эти смерти настолько меня переродили внутренне. Пришло ощущение того, что время очень скоротечно и надо успеть многое сделать.
Леонид:
- Я так скажу: у меня был один друг, и у Миши один. Оба его сына - мои крестники. Теперь, я считаю, у меня две семьи. С Мишей у нас соревнования по жизни были. У меня трое детей, младший в декабре родился. У него трое: Дима от первого брака, Ма-ришка, дочка Иринина, и вот общий Саша недавно родился. Я своего младшего Михаилом назвал. Миша хотел своего назвать Леонидом. Но как-то мы были с ним в одной компании, и меня спросили: ты что, в честь Мишки Круга сына назвал? Я говорю: "Да почему?" (Хотя идея такая была.) У меня отец Михаилом был, и батюшка, духовник, тоже Михаил, да и родился он в день Святого Михаила... Это правда, у меня кругом одни Мишки. Но вслух об этом говорить не надо было. Миша обиделся. И сына назвал Сашей. Но я не расстроился.
Марина БАТУРИНА:
- Так все у Миши хорошо складывалось. А потом случилось вот это... В последний раз я разговаривала с ним по телефону. В четверг, а в воскресенье Миши не стало. Меня как будто кто дернул: позвони. Поздравила его с рождением сына. Спросила, как назвали, когда будем нашей школьной компанией обмывать ножки? Он ответил: ближе к осени, сейчас очень загружен. Еще спросила, будет ли он выступать на Дне города? Он говорит: нет, я уезжаю. Наверное, это был первый раз, когда Миша не выступал на Дне города.
Марина ШАМШОНКОВА:
- Через несколько дней после того, как произошла трагедия, мы собрались с музыкантами решить, что же делать дальше. Потому что сразу же посыпались предложения работать с другими исполнителями или в других коллективах. Мишу знали как требовательного человека, и раз так долго проработали вместе, значит, там все в порядке. Если его что-то не устраивало, он тут же расставался с человеком. Знаете, у меня такая ассоциация есть. Вот шел человек со знаменем, его убили, он знамя уронил, а все остальные развернулись и назад пошли. Знамя - это как песня. Как бросить все? Разбежаться, как тараканы, работать спокойненько с другими, забыв обо всем, - проще. И оправдание себе найти можно - у всех семьи, их кормить надо. А как же Миша? V нас концерты были запланированы до февраля 2003 года. Естественно, ни о чем и речи быть не могло. Но пошли звонки, что концерты отменены не будут, чтобы мы просто приехали с группой и спели песни Круга. Ребят знают как хороших музыкантов. Их Миша называл мультимузыкантами, потому что каждый из них играет на нескольких инструментах. Они профессионалы. Например, у нас как-то заболел клавишник, и они поехали меньшим составом. Миша песню спел, Влад Саво-син на баяне отыграл. И пока Миша что-то говорил, Влад перешел к клавишам, а тот, кто стоял за клавишами, взял гитару. Мы не планируем что-то на далекое будущее. Но пока отработаем концерты, на которые нас пригласили. Авторские семье пойдут, маме, жене. Ирочка с тремя детьми на руках осталась. Представляете?
Влад САВОСИН:
- Кто-то говорит: "Да вы теперь, как "Квины" без Меркьюри, едете на его песнях, пытаетесь себе стартовую площадку сделать". Но нам на такие разговоры плевать. Родные Михаила хотят, чтобы его песни звучали. И публика хочет их слышать. За Михаила будем петь мы все. Это очень ответственно. Сколько таких концертов будет - не знаю. Но мы для себя обозначили, что после годовщины смерти Михаила это будет уже кощунство - выступать с этими песнями.
Леонид:
- После смерти Михаила я веду его дела. А кому еще? Его никто лучше меня не знал. Потихоньку начинаю разбираться в шоу-бизнесе. Хотя любой отечественный бизнес, а особенно шоу-бизнес - это очень сложно... Самое страшное, когда после смерти исполнителя о нем, о его семье начинают забывать, каждый из его "друзей" начинает понемножку тащить все в свою сторону... На сорок дней мы хотим устроить вечер памяти Михаила Круга. Сейчас я этим занимаюсь. Полностью. И ведь как бывает: звонишь артисту какому-то - надо помочь. И он говорит: если вход на концерт бесплатный - я приеду, а если вы какие-то деньги берете - нет. Ребят, ну все мы смертны, все под Богом ходим. Я всегда всех призывал и призываю: есть возможность - помогите сегодня. Эти деньги принесут в семью. Я на них не претендую, только организую все. Чтобы не было у нас такого: умер человек, его и забыли.
ТАМАРА АСТАПЕНКОВА, МАРИНА ЛИСАКОВА МК-Бульвар, № 33, 12-18 августа.
