Александр Кузнецов в непотопляемой теме любви и преступления
Все написанное и изданное на четырех компакт-дисках автором-исполнителем Александром Кузнецовым из Новокузнецка - чистой воды "мэйнстрим", главное и традиционное направление русского шансона. Его безупречный по текстам, мелодике и интонации, благозвучный и слегка декоративный "блатняк" легко и интересно слушать "и жуликам, и академикам". Кажется, отправь Сашу с гитарой в гости к Горбатому сотоварищи из хрестоматийного фильма "Место встречи изменить нельзя", он будет куда органичнее Конкина-Шарапова с его "Муркой". И ехать с утра никуда не придется. Интервью не интервью, скорее, некий журналистский перекрестный допрос вели трое заинтересованных работников редакции. Саша держался молодцом. Судите сами о степени чистосердечности его признаний.
Атекс Сингал: Когда и как ты начал петь?
Александр Кузнецов: Петь начал в школе, класса с девятого. Интернета тогда не было, а вот гитара была очень популярна.
Андрей Школин: Ты какого года рождения?
Александр Кузнецов: Шестьдесят девятого.
Андрей Школин: Ну, мы все практически ровесники. Пел, наверное, "Голуби летят над нашей зоной..."?
Александр Кузнецов: Да, а еще "Течет реченька по песоченьку, моет золотишко..." да и многое другое...
Алекс Сингал: Помнишь свою первую гитару, первую песню собственного сочинения?
Александр Кузнецов: Первую гитару на заказ делал знакомый мастер. Выбирали каждую дошечку, простукивали, прозванивали... По тем временам гитара была рублей на девятьсот! Потом отдать ее пришлось за долги. А первую песню написал под влиянием Высоцкого. Помню, это был романс, лирика-романтика с элементами дворовой песни. Лет шестнадцать мне было.
Алекс Сингал: Какие исполнители на тебя особенно повлияли?
Александр Кузнецов: Тогда только появились у всех кассетные магнитофоны, которые постоянно "жевали". Мы слушали Высоцкого, даже не зная, кто он и что. Ходили под впечатлением, в шоке просто - такой надрыв! Потом были Шандриков, Северный. А еще слушал Армстронга,
Тома Джонса. Кстати, содержание песни "Delilah" очень перекликается с нашей "Гоп-стоп". И, конечно, первая кассета Гулько - "Эмигранты"!
Апекс Сингал: Что за история о твоем первом публичном выступлении при выключенном свете?
Александр Кузнецов: Это было в Мысках под Новокузнецком. Из всех собравшихся я знал одного. Когда вышел петь, кто-то нарочно вырубил свет, и я в темноте спел "Черного ворона". Признали. Думал тогда, что еду на пару часов, а остался с этой компанией на два дня.
Алекс Сингал: Расскажи про свои первые профессиональные шаги.
Александр Кузнецов: Окончил джазовый колледж. Лет пять проработал в ресторане в Новокузнецке.
Там достаточно жесткая публика - ты поешь, в тебя кидают вилку, ты кидаешь ее обратно...
Алекс Сингал: А правило "не стреляйте в музыкантов"?
Александр Кузнецов: Там работало правило хозяина ресторана: "За грубое обращение музыканта с посетителем - штраф сто рублей". Я платил эти штрафы, потому что иначе просто сломался бы. Люди, бывавшие у нас, привыкли к такому вот "взаимному уважению".
Алекс Сингал: Что ты пел в ресторане? Свое?
Александр Кузнецов: Все, что поют в ресторане, и свое тоже. Постепенно стали приходить определенные люди, чтобы услышать определенные песни, мои, в частности.
Апекс Сингал: То есть шли на Саню Кузнецова?
Александр Кузнецов: Да, звонили, узнавали, буду ли я этим вечером.
Дмитрий Легут: Твои песни, по крайней мере, в записи, удивительно легко и ладно сделаны. Это что -следствие опыта ресторанной работы? Как ты сам его оцениваешь?
Александр Кузнецов: Опыт опытом, но ресторан для музыканта в большинстве случаев губителен -человек подсаживается на бухло и становится живым магнитофоном.
Андрей Школин: Я в кабаке никогда не работал, но вот на собственной свадьбе пел "Белый лебедь на пруду", потому что считаю эту песню своей, родной... Есть ли такие люди, которые слушают твои записи и говорят: "Вот это - мои песни"?
Александр Кузнецов: Надеюсь, что есть. Были случаи, когда люди звонили по телефону, указанному на компакт-диске, чтобы поблагодарить за ту или иную конкретную песню. Это, мне кажется, дорогого стоит. Случалось исполнять на частных вечерах новые песни и слышать хорошие отзывы.
Александр Сингал: Как Александр Кузнецов пишет песни?
Александр Кузнецов: Все обычно начинается с интересной ключевой фразы. От этой отправной точки, от удачной строки и начинается песня, азарт появляется...
Атекс Сингал: Сначала слова или музыка?
Александр Кузнецов: Нет, наверное, одновременно.
Апекс Сингал: Откуда такое знание нравов и обычаев криминальной среды, ведь ты "там" не был?
Александр Кузнецов: Очень много разных встреч, друзей и знакомых - от жуликов до академиков. Люди слушают мои песни, в свою очередь рассказывают истории, даже какие-то тетради передают. Чужого я не пою, но чужое настроение, чужую боль беру, и пишутся новые песни.
Андрей Школин: Все песни на всех твоих четырех альбомах исключительно на лагерную тему. Почему?
Александр Кузнецов: На самом деле такие песни составляют десять-пятнадцать процентов моего творчества. Просто в данный момент тематика диктуется спросом - издатели играют по определенным правилам и издают то, что считают нужным. У меня много лирики, много написанного о самых разных вещах, но все это, к сожалению, пока не издано.
Андрей Школин: В родной Кузне продают твои диски?
Александр Кузнецов: Продают вовсю, пиратских много.
Андрей Школин: Как ты относишься к тому, что тебя пиратят?
Александр Кузнецов: Значит, я кому-то интересен. С продажи альбомов я ничего не имею, поэтому войны с пиратами не веду. Так что спасибо им за увеличение тиражей.
Алекс Сингал: У тебя в арсенале имеются профессионально сделанные видеоклипы. А есть ли у тебя общепризнанные шлягеры, неоспоримые в жанре хиты?
Александр Кузнецов: Мои "Несознанка" и "Закон-тайга" есть даже на караоке. А хитов уровня "Владимирского централа" нет, и вот почему: Наговицын, Круг и Кучин были первыми в самый подъемный для жанра момент, а я издался только в 2001-м. Чем дальше, тем сложнее, новым авторам сейчас совсем трудно. А клипы я просто хотел разместить на дисках, я знал, что в телеэфир их не пустят.
Алекс Сингал: Твои песни поет кто-то, кроме тебя?
Александр Кузнецов: Да, Саша Сирень поет мои песни - специально для нее написанные.
Алекс Сингал: Кстати, как тебе женский шансон?
Александр Кузнецов: Ну, есть Успенская...
Алекс Сингал: Она нам недавно подписала плакат: "Журналу "Шансон-Вольная Песня" от королевы шансона". Сказала, что это не высокомерие, что так и есть.
Александр Кузнецов: Правильно. Остальное - это уже повторы. Андрей Школин. За счет чего "вороваики" пошли потому что голые девки на обложках... А как у тебя отношения с "Радио Шансон"?
Александр Кузнецов: Был эфир в "Стриж-тайм", а сейчас не знаю. В Новокузнецке "Радио Шансон" убрали.
Дмитрий Легут: Если шансон будет тематически адресован только криминальной аудитории, он придет в упадок сам по себе, не из-за запретов и директив.
Александр Кузнецов: Может, и так. Но во время прямых эфиров на радио звонят шахтеры, пенсионеры, даже преподаватель консерватории однажды звонил... Самые разные люди в этом что-то находят, в непотопляемой теме любви и преступления.
Андрей Школин: Тогда скажи, до каких пор лагерная лирика будет востребована и популярна?
Александр Кузнецов: Будет какое-то время. А вообще, действительно все пошло по нисходящей. Шансон сейчас - как река, широкая и мелкая. Слишком много новых людей, не думающих об ответственности за сказанное, спетое слово. -Новым исполнителям я бы посоветовал не повторять то, что уже есть, а искать новые формы и новое содержание.
Алекс Сингал: Как по-твоему, нужен ли сейчас продюсерский центр, специализирующийся на шансоне?
Александр Кузнецов: Думаю, да. Эта ниша совсем не отработана - по гастролям, концертам...
Дмитрий Пегут: Американцы, делающие мифы из всего - рабочих штанов, бензиновых зажигалок, навязали свой блюз, низовую по началу музыку, всему свету. Почему наша песенная форма не может стать тем, чем стал блюз?
Александр Кузнецов: Мне кажется, покажи тем же американцам "Калину красную" с самым хорошим переводом, они не поймут, о чем речь. Иностранцы не понимают ни наших фильмов, ни наших песен...
Дмитрий Пегут: А мы, не зная английского, слушаем их песни, и нас цепляет!
Александр Кузнецов: Если все сделать по их правилам, наверное, можно пробиться. Но не хотелось бы этого...
Андрей Школин: Видел я в Испании леворадикальных рокеров, которые поют тексты, вроде наших блатных: "отпусти меня на волю, начальник". Им скучно, зажрались и протестуют, ищут конфликт, почитают Че Гевару и Шамиля Басаева.
Дмитрий Пегут: Игрушечный какой-то протест.
Андрей Школин: Все дело в том, кто как живет. Какие могут быть при нашей благополучной жизни "По тундре, по железной дороге"? Я не знаю, о чем мне сейчас петь. А ты, Саша?
Александр Кузнецов: Честно говоря, у меня та же ситуация - издателем и мной самим на четырех альбомах заданы тематические рамки, в которых уже тесно. Делать пятый альбом таким же, повторяться не хочется.
Андрей Школин: Исполнителей шансона было много и в 70-е, и в 80-е... Сегодня нескольких из них любят и слушают, остальное забылось, отлетело, как шелуха. Как ты думаешь, когда слетит шелуха сегодняшняя, ты останешься?
Александр Кузнецов: Хотелось бы. Для этого надо много работать. А еще, ведь лет через десять-двадцать жизнь может так измениться!.. То, о чем мы сегодня поем, станет неактуально, неинтересно людям.
Атекс Сингал: Танич определяет свое творчество как "песни о воле и неволе". Дай свое определение -своего творчества.
Александр Кузнецов: Народная песня, песня человека из народа для народа.
Алекс Сингал: Считаешь ли ты, что творчески растешь, прогрессируешь?
Александр Кузнецов: Не знаю, не мне судить. Но пока получаются заметные песни - значит, авторский потенциал есть. По мне, песня ценна настолько, насколько человек, слушая ее, еще раз оценивает какие-то свои поступки и мысли.
Алекс Сингал: Кого в нынешнем шансоне ты бы особо выделил?
Александр Кузнецов: Дюмина. Он особенно органичен в жанре. Еще "Бутырка" - очень интересные ребята.
Алекс Сингал: А как ты относишься к тому, что некоторые эстрадные и даже рок-исполнители "перетекают" в шансон?
Александр Кузнецов: Это говорит о популярности, востребованности жанра. А те, о ком ты говоришь, просто хотят на этом заработать.
Андрей Школин: Кстати, ты живешь тем, что зарабатываешь песнями?
Александр Кузнецов: Нет, конечно. Жить только этим - ноги протянешь.
Алекс Сингал: Многие музыканты говорят: "Я больше ничего не умею!" А у тебя есть "нетворческие" профессии?
Александр Кузнецов: Когда-то работал автослесарем в карбюраторном цехе. Если жизнь заставит, могу быть таксистом - вполне в духе шансона, как Токарев.
Андрей Школин: Не планируешь перебираться в Москву?
Александр Кузнецов: Сюда стоит переезжать, затевая здесь дело.
Алекс Сингал: Мы слышали, что в твоем послужном списке есть даже выступление в Кремле.
Александр Кузнецов: Да. Было там одно награждение. Пригласили спеть, предупредили по поводу тематики. Я вышел, спел под гитару свою "Заочницу". Потом подходили люди, спрашивали: "Где вас можно услышать, купить записи?" Я думаю, в Москве много успешных людей, которые тратят деньги в ночных клубах, скучают в своих восьмикомнатных квартирах... Они, эти люди, по сути, одиноки, и нет песен, которые поддержали бы их, как плечо друга.
Андрей Школин: Эх, хорошо сказал, образно! Расскажи теперь для нас и для читателей о каком-нибудь казусе из твоей концертной практики.
Александр Кузнецов: Однажды, еще в горбачевские времена, выступал в наркологическом диспансере. Прямо посреди песни встал один из зрителей-пациентов, горячо заговорил о том, какой Горбачев нехороший. Пришлось прервать свое выступление и слушать его, пока не пришел главврач.
Алекс Сингал: Вот она, свобода слова! А теперь - вопрос под занавес: когда нам ждать выхода нового альбома Александра Кузнецова?
Александр Кузнецов: Одному Богу известно... Было бы что издавать.
Шансон. Вольная песня. № 2, 2005
