Олег Митяев: «Лирика бессмертна»
Программа "Вести. Подробности" приглашает вместе восхититься, какому молодому человеку исполняется 50 лет. Полувековой юбилей празднует первый бард нашей страны Олег Митяев. Первый - в смысле из ныне живущих. Королевство королю досталось славное.
Было время, когда бардовское движение в стране играло невероятно важную роль для нашего менталитета, в эпоху повального контроля над всеми источниками эстетической информации, кино, радио, телевидения. Только магнитофонная культура и бардовская была источником новой и свежей, честной, самое главное, эмоциональной жизни. Окуджава, Визбор и Высоцкий - вот три короля. Сегодня это Митяев - автор песни "Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались", который сегодня, конечно, гимн.
- Я не готов возложить на себя такую миссию.
- За вас это сделают другие. Достаточно побывать на Грушинском фестивале, чтобы узнать, когда приехал Митяев. "Митяев, Митяев", - летит по всем берегам этого чудесного королевства бардов. У Митяева - свой дом. Послушайте, королевство славное, но обветшавшее к настоящему дню. Все-таки живых лошадей победила стальная конница?
- Я думаю, что все-таки лирики и романтики они бессмертны. И приезжают какие-то абсолютно новые люди на фестиваль - такие, как Юрий Шевчук, и публика их воспринимает.
- На Грушинский?
- Да, на Грушинский фестиваль. Их принимают с восторгом просто. И я думаю, что если Жванецкий приедет, то тоже с удовольствием будет принят. И молодые люди появляются. И я думаю, что это процесс бесконечный. Когда-то это было в загоне, потом - в рассвете. Все это меняется. И надо сказать, что людей собирается гораздо больше сегодня. Просто около 400 тысяч иногда. Но вниманию этому оказывается гораздо меньше. Мы не видим это на замечательном российском телевидении. Мы не видим на других каналах. Может быть, поэтому не все знают.
- Олег, а, может быть, и хорошо? Может быть, Суслову должны быть благодарны барды за то, что на кухнях, в интеллектуальных кружках книголюбов было место авторской песне.
- Но вот этот пресс, вот это давление, из которого все хотели вырваться, то распространялось не только на авторскую песню, на всю нашу жизнь. Сейчас мы понимаем, что жизнь стала другая. Но я еще раз говорю, что лирика бессмертна.
- А может быть, авторская песня сегодня, как проповедь по настоящему незамутненного никакими монетарными размышлениями сознания, будет переживать ближайшие годы некоторый взлет интереса к себе?
- Это сложно сказать, но мне кажется, что вот такие вещи более высокого уровня и в поэзии, и в литературе, и в авторской песне, как составляющей, наверное, это будет более востребовано, чем до недавнего времени.
- А смотрите какая вещь. Мы-то наперечет скажем все, что с вашей легкой руки стало народным достоянием. Это, помимо упомянутого гимна "Как здорово, что все мы здесь...", еще и "Француженка", это еще, конечно, "Крепитесь люди, скоро лето", "Лето - это маленькая жизнь". А сами-то для себя вы что считаете вкладом в отечественную словесность?
- Вот мне очень импонирует мнение Филатова Леонида, Царство ему Небесное. Он говорил, что все пишущие ныне люди, это все все-таки какой-то "гумус, который собирается, складывается, чтобы на этом на всем когда-то вырос настоящий поэт". Так что вот.
- Так это вы?
- Да. Так вот "гумус" - это мы. Может быть, что-то когда-то появится.
- Какая-то строчка удалась же?
- Вот как раз, как раз именно поэтому я записал альбом на стихи Бродского. И сейчас мечтаю, если Вениамин Смехов мне поможет, записать альбом на стихи Пушкина. Может быть, это буду исполнять не я, может быть, какие-то молодые люди, здесь важен творческий результат. Но как-то тянет к чему-то настоящему.
- Неправда ли странно?
- А свои песни, это как-то...
- Олег, а что должен делать Вениамин Смехов?
- Ну, во-первых, он - большой знаток, гораздо больше, чем я. И поэтому мне просто необходима его помощь. А потом он великолепно это делает, читает. И это, может быть, будет какой-то такой монтаж литературно-музыкальный.
- Вы будете петь, Смехов будет читать. Из этого должна родится новая трактовка Пушкина?
- Ну, прочтение каждым поколением Пушкина всегда происходило. Я не претендую на все поколение, но хочется.
- А все же была какая-то протестная нота в бардовском движении. Хотя протестом можно было считать любое честное чувство. Булат Шалвович был не особенный антисоветчик, хотя были оттенки. Но самое то, как честно он чувствовал, было протестом против царства всеобщей лжи. Скажите, сегодня есть протестная нота в бардовском движении?
- Во-первых, вот это очень правильное слово "честно". И для того, чтобы протестовать, нужно знать. А информация на сегодняшний день становиться очень недоступна и изощренна. Как-то вот пиар, какая-то пропаганда такая за деньги. А нам очень сложно сейчас определить. Но тем не менее, если возвращаться к честности, есть вечные понятия. Есть совесть, достоинство, честь. И вот если на это ориентироваться, то, наверное, можно пройти любые времена.
- Вот долго-то, к сожалению, сегодня на этом не проживешь. И вот ваша чудесная песня "Но кончилась "Хванчкара", под животом моста..." - конечно же, это удел 120-рублевых инженеров в олимпийках, умных, но бедных, доставшихся вам, как и "Хванчкара", в наследство от тех времен. Сегодня, скорее бы, чтобы попасть в стремнину современности, вам следовало бы петь - под "животом моста кончилась "Сента Стеф" винтаж" 93-го года, и домой пора" - вот как нужно петь сегодня.
- Ну, если говорить о конъюнктуре, то, может быть, как раз надо брать шире. Я вот, к сожалению, в песню "Хроники перестройки" так и не смог вставить спирт "Роял". Это было бы как бы более доступно и понятно.
- Кончился спирт "Роял".
- Да, но приходится писать на своем уровне. Поэтому пишешь честно, что пьешь, о том и пишешь.
- Ну, вы-то знаете, что вы пишете не для всех?
- Вот к счастью, к моему счастью мордовскому, я как раз пишу на своем уровне. Стараюсь дотянуться, конечно, да, но не всегда это получается. Но стараюсь хотя бы не опуститься. А уж то, что это соответствует какому-то широкому кругу, это вот и счастье, и не моя вина.
- Вы представляли себе свое 50-летие, когда вы жили в Челябинске, когда вы учились на техника-электрика, когда вы были тренером по плаванию даже? Как вы представляли себе свое 50-летие?
- Никак не представлял, потому что, как и многие, я ограничивался на 2000-м, когда мне будет 44. И дальше я даже не загадывал. Это уже был глубокий старик, дальше и некуда.
- Смотрите-ка какая штука. Дайте нам образ, ведь вы поэт, а поэт - это король деталей. Дайте нам какую-то такую деталь, которая точно являла собой образ современности. Если, например, 70-е годы - олимпийка и пластинка "Ариэль" или "Песняры". Если 80-е - это, скорее всего, портрет Горбачева на стене. Дайте определение 2006-го года в детали в одной?
- Это сегодня очень сложно, потому что мы очень разрозненны. Мы очень разные. И когда проходит Кубок Кремля по теннису, очень многие это видят на плакатах, но даже не подозревают об этом. Если их спросить, что сейчас происходит, то они не в курсе. Понимаете, у них - своя жизнь. Поэтому авторская песня, рок - это все разделено. И сейчас это очень сложно. Это нужно ориентироваться на какую-то свою аудиторию. А проще всего писать о себе.
- Конечно, мы просто обязаны задать вопрос юбиляру: над чем вы сейчас работаете?
- Ну, есть недописанные песни. Как ни странно, одна из них посвящается Денису Давыдову. Но пришлось все приостановить для того, чтобы достойно встретить и разместить гостей в Кремле, потому что у меня обычно нет программы, и я сам могу спеть какую-то песню, могу не спеть, могу ошибиться и запеть другую. А сейчас, когда будут исполнять мои песни и другие, я буду за них сильно переживать и постараюсь, конечно, сам побольше спеть.
- Ну, дай вам Бог того, чтобы эти прекрасные переживания были бы самым сильным вашим испытанием в момент вашего полувекового юбилея. Поздравляем вас с этим, хотя заранее вроде этого не делают. Но все-таки. С наступающим!
- Спасибо.
- Спасибо вам. Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались.
@Вести.ru
Олег Митяев
Было время, когда бардовское движение в стране играло невероятно важную роль для нашего менталитета, в эпоху повального контроля над всеми источниками эстетической информации, кино, радио, телевидения. Только магнитофонная культура и бардовская была источником новой и свежей, честной, самое главное, эмоциональной жизни. Окуджава, Визбор и Высоцкий - вот три короля. Сегодня это Митяев - автор песни "Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались", который сегодня, конечно, гимн.
- Я не готов возложить на себя такую миссию.
- За вас это сделают другие. Достаточно побывать на Грушинском фестивале, чтобы узнать, когда приехал Митяев. "Митяев, Митяев", - летит по всем берегам этого чудесного королевства бардов. У Митяева - свой дом. Послушайте, королевство славное, но обветшавшее к настоящему дню. Все-таки живых лошадей победила стальная конница?
- Я думаю, что все-таки лирики и романтики они бессмертны. И приезжают какие-то абсолютно новые люди на фестиваль - такие, как Юрий Шевчук, и публика их воспринимает.
- На Грушинский?
- Да, на Грушинский фестиваль. Их принимают с восторгом просто. И я думаю, что если Жванецкий приедет, то тоже с удовольствием будет принят. И молодые люди появляются. И я думаю, что это процесс бесконечный. Когда-то это было в загоне, потом - в рассвете. Все это меняется. И надо сказать, что людей собирается гораздо больше сегодня. Просто около 400 тысяч иногда. Но вниманию этому оказывается гораздо меньше. Мы не видим это на замечательном российском телевидении. Мы не видим на других каналах. Может быть, поэтому не все знают.
- Олег, а, может быть, и хорошо? Может быть, Суслову должны быть благодарны барды за то, что на кухнях, в интеллектуальных кружках книголюбов было место авторской песне.
- Но вот этот пресс, вот это давление, из которого все хотели вырваться, то распространялось не только на авторскую песню, на всю нашу жизнь. Сейчас мы понимаем, что жизнь стала другая. Но я еще раз говорю, что лирика бессмертна.
- А может быть, авторская песня сегодня, как проповедь по настоящему незамутненного никакими монетарными размышлениями сознания, будет переживать ближайшие годы некоторый взлет интереса к себе?
- Это сложно сказать, но мне кажется, что вот такие вещи более высокого уровня и в поэзии, и в литературе, и в авторской песне, как составляющей, наверное, это будет более востребовано, чем до недавнего времени.
- А смотрите какая вещь. Мы-то наперечет скажем все, что с вашей легкой руки стало народным достоянием. Это, помимо упомянутого гимна "Как здорово, что все мы здесь...", еще и "Француженка", это еще, конечно, "Крепитесь люди, скоро лето", "Лето - это маленькая жизнь". А сами-то для себя вы что считаете вкладом в отечественную словесность?
- Вот мне очень импонирует мнение Филатова Леонида, Царство ему Небесное. Он говорил, что все пишущие ныне люди, это все все-таки какой-то "гумус, который собирается, складывается, чтобы на этом на всем когда-то вырос настоящий поэт". Так что вот.
- Так это вы?
- Да. Так вот "гумус" - это мы. Может быть, что-то когда-то появится.
- Какая-то строчка удалась же?
- Вот как раз, как раз именно поэтому я записал альбом на стихи Бродского. И сейчас мечтаю, если Вениамин Смехов мне поможет, записать альбом на стихи Пушкина. Может быть, это буду исполнять не я, может быть, какие-то молодые люди, здесь важен творческий результат. Но как-то тянет к чему-то настоящему.
- Неправда ли странно?
- А свои песни, это как-то...
- Олег, а что должен делать Вениамин Смехов?
- Ну, во-первых, он - большой знаток, гораздо больше, чем я. И поэтому мне просто необходима его помощь. А потом он великолепно это делает, читает. И это, может быть, будет какой-то такой монтаж литературно-музыкальный.
- Вы будете петь, Смехов будет читать. Из этого должна родится новая трактовка Пушкина?
- Ну, прочтение каждым поколением Пушкина всегда происходило. Я не претендую на все поколение, но хочется.
- А все же была какая-то протестная нота в бардовском движении. Хотя протестом можно было считать любое честное чувство. Булат Шалвович был не особенный антисоветчик, хотя были оттенки. Но самое то, как честно он чувствовал, было протестом против царства всеобщей лжи. Скажите, сегодня есть протестная нота в бардовском движении?
- Во-первых, вот это очень правильное слово "честно". И для того, чтобы протестовать, нужно знать. А информация на сегодняшний день становиться очень недоступна и изощренна. Как-то вот пиар, какая-то пропаганда такая за деньги. А нам очень сложно сейчас определить. Но тем не менее, если возвращаться к честности, есть вечные понятия. Есть совесть, достоинство, честь. И вот если на это ориентироваться, то, наверное, можно пройти любые времена.
- Вот долго-то, к сожалению, сегодня на этом не проживешь. И вот ваша чудесная песня "Но кончилась "Хванчкара", под животом моста..." - конечно же, это удел 120-рублевых инженеров в олимпийках, умных, но бедных, доставшихся вам, как и "Хванчкара", в наследство от тех времен. Сегодня, скорее бы, чтобы попасть в стремнину современности, вам следовало бы петь - под "животом моста кончилась "Сента Стеф" винтаж" 93-го года, и домой пора" - вот как нужно петь сегодня.
- Ну, если говорить о конъюнктуре, то, может быть, как раз надо брать шире. Я вот, к сожалению, в песню "Хроники перестройки" так и не смог вставить спирт "Роял". Это было бы как бы более доступно и понятно.
- Кончился спирт "Роял".
- Да, но приходится писать на своем уровне. Поэтому пишешь честно, что пьешь, о том и пишешь.
- Ну, вы-то знаете, что вы пишете не для всех?
- Вот к счастью, к моему счастью мордовскому, я как раз пишу на своем уровне. Стараюсь дотянуться, конечно, да, но не всегда это получается. Но стараюсь хотя бы не опуститься. А уж то, что это соответствует какому-то широкому кругу, это вот и счастье, и не моя вина.
- Вы представляли себе свое 50-летие, когда вы жили в Челябинске, когда вы учились на техника-электрика, когда вы были тренером по плаванию даже? Как вы представляли себе свое 50-летие?
- Никак не представлял, потому что, как и многие, я ограничивался на 2000-м, когда мне будет 44. И дальше я даже не загадывал. Это уже был глубокий старик, дальше и некуда.
- Смотрите-ка какая штука. Дайте нам образ, ведь вы поэт, а поэт - это король деталей. Дайте нам какую-то такую деталь, которая точно являла собой образ современности. Если, например, 70-е годы - олимпийка и пластинка "Ариэль" или "Песняры". Если 80-е - это, скорее всего, портрет Горбачева на стене. Дайте определение 2006-го года в детали в одной?
- Это сегодня очень сложно, потому что мы очень разрозненны. Мы очень разные. И когда проходит Кубок Кремля по теннису, очень многие это видят на плакатах, но даже не подозревают об этом. Если их спросить, что сейчас происходит, то они не в курсе. Понимаете, у них - своя жизнь. Поэтому авторская песня, рок - это все разделено. И сейчас это очень сложно. Это нужно ориентироваться на какую-то свою аудиторию. А проще всего писать о себе.
- Конечно, мы просто обязаны задать вопрос юбиляру: над чем вы сейчас работаете?
- Ну, есть недописанные песни. Как ни странно, одна из них посвящается Денису Давыдову. Но пришлось все приостановить для того, чтобы достойно встретить и разместить гостей в Кремле, потому что у меня обычно нет программы, и я сам могу спеть какую-то песню, могу не спеть, могу ошибиться и запеть другую. А сейчас, когда будут исполнять мои песни и другие, я буду за них сильно переживать и постараюсь, конечно, сам побольше спеть.
- Ну, дай вам Бог того, чтобы эти прекрасные переживания были бы самым сильным вашим испытанием в момент вашего полувекового юбилея. Поздравляем вас с этим, хотя заранее вроде этого не делают. Но все-таки. С наступающим!
- Спасибо.
- Спасибо вам. Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались.
@Вести.ru
Олег Митяев
