Каталог: Александр Новиков

«Поэт в России - больше, чем поэт». Это Александр Новиков доказывает на собственном примере. Ему очень подходит эпитет «настоящий», причем во всех отношениях. Он настоящий поэт, патриот, мужчина... А себя он называет «человеком с расшатанной нервной системой, но хорошо поставленным ударом». И действительно, если он бьет, то бьет сильно и в цель. Потому что, как настоящий во всех смыслах человек, не умеет молчать.



«Если Бог послал мне эти испытания, значит, он меня заметил»



Александр, а о чем вы молчите?



Обо всем говорит только дурак. Есть такое понятие: спасительная ложь и умолченная правда. Если я сегодня начну говорить все, что знаю, то пострадают очень многие. Есть вещи, о которых я молчу и унесу с собой в могилу. Врать не буду, но и правду я вслух не скажу.



Вы называете себя настоящим мужчиной. А сомнений никогда не возникало?



Нет, никогда. По всем основным качествам я - настоящий мужчина. Но насколько настоящий? Сколько качеств во мне, которые должны быть в настоящем мужчине? Полный ли реестр? Конечно, неполный. И нет такого мужчины, в котором был бы полный. Так же как и нет идеально красивой женщины, которая нравилась бы абсолютно всем. Конечно, каждый мужчина тешит себя мыслью, что он настоящий... И если он «сейчас не такой, то скоро придет время, и он станет таким». Но время безжалостно.



А что входит в ваше понимание такого мужчины?



Настоящий мужчина - это, конечно же, не просто особь мужского пола. Это человек, на которого надеется женщина, на которого надеется страна, и на которого надеются и в которого верят все слабые и немощные. И сила мужчины заключается не в том, сколько он может отнять, а в том, сколько он может дать. Чем больше он может дать, тем больше похож он на мужчину.



Не много ответственности вы на него взвалили?



Не много. У женщин тоже есть своя ответственность. Пред родом человеческим, пред Господом Богом, перед взаимоотношениями. А я могу говорить только за мужчин.



Как думаете, для чего вам были посланы очень серьезные жизненные испытания?



Если Бог мне послал эти испытания, значит, он меня заметил.



Это было очень тяжело?



«Очень тяжело» — слишком мягко сказано о том, что на самом деле было в тюрьме. Тогда мне казалось, что это было за пределами моих возможностей. И это явилось для меня таким испытанием, после которого я понял, до какой степени силен. Физически и внутренне. Раньше же я просто себя недооценивал. А вот это испытание помогло мне узнать границы своих возможностей. Не для того, чтобы сделали свои выводы окружающие или пресса, а для того, чтобы выводы сделал я. И за то, какой я сегодня, большое спасибо пути, который я прошел. Этот опыт дал мне силу. В одном интервью все, что было, не расскажешь. В арсенале русского языка очень трудно найти выражения и подобрать слова для того, чтобы вы поняли до конца, как это было. Да у меня и никогда не было желания рассказывать. Главное - то, что я вынес, и все. А вынес я силу и веру в себя. Веру в победу, которая всегда одерживается сначала на уровне духа, а уже потом на уровне тела. И если бы мне выпало сегодня начать все сначала, и я оказался перед выбором: отказаться от песни «Извозчик» и не сидеть - я бы ни за что не согласился.



Вас могли там убить?



Много раз. И пытались это сделать. Но ведь и я не оставался в долгу. Не просто же кроликом был, которого пытались убить, а он убежал.



Александр, а когда за вас вступился Сахаров, когда собирались подписи, шли демонстрации в вашу поддержку, чувствовали себя народным героем?



Я не героем себя чувствовал. Я чувствовал, что не брошен, не забыт. Что есть люди, которые обо мне заботятся и рано или поздно добьются своего. Была надежда. Когда находишься в состоянии несвободы, надежда - это самое главное. Ведь самое страшное - безнадега. А когда за тебя бьются, появляется надежда, которая дает те же силы и крылья. Я и сегодня чувствую себя человеком, который небезразличен собственному народу. Хочу заметить, что нельзя путать понятие «государство» с понятием «Родина». Родина, как и я, в беде тогда была. Но я верил и чувствовал, что рано или поздно все вот-вот рухнет. И была только одна задача: дожить. А вот это было самое трудное.



Вы потом встречали тех, кто вас посадил?



Да. Сегодня это жалкие люди, с которыми сводить счеты просто глупо и неумно. Они были заложниками системы. Да я и никогда не держал на них зла. Потому что всегда знал, что если были бы другие, то, может быть, все было бы значительно хуже. Ведь в то время о том, о чем я пел, даже думать было страшно. Радио включишь - там Кобзон и комсомол. Еще раз повторю, что я ни за что не отказался бы от этого опыта. Все, что я перенес там, какие муки мне пришлось принять для того, чтобы гордо и достойно этот срок просидеть, дает мне силы заниматься любым большим делом. И если я пойду в большую политику или на войну, с моим опытом мне будет намного легче. Еще хочу сказать, что этот опыт дает мне возможность смотреть на представителей нашего российского шоу-бизнеса, которые называют себя монстрами и акулами, как на отряд бойскаутов с барабанами и дудками.



Попса не только в музыке. Она во всем



Кстати, у Лимонова, когда он сел в тюрьму, изменилось отношение к попсе, в частности, к сладкоголосым, пусть и бездарным певицам, которые, как он говорит, очень благотворно влияют на психику заключенных.



Если почитать его рассказы, то не удивительно ничего из того, что он говорит. На каждого девочки по-разному влияют. Некоторых их розовые кофточки приводят в состояние агрессии, таких, как Киркоров. И то, что других мужчин в девочках притягивает, таких, как Киркоров, раздражает. Когда я сидел в тюрьме, у нас сладкоголосых певичек не крутили, а с утра до вечера крутили песни про комсомол. Мне трудно поспорить с Лимоновым просто потому, что когда я сидел, мне такого счастья не перепало. Мне приходилось выслушивать политзанятия о том, как встать на путь исправления.





"Родина, как и я, в беде тогда была!"



Знаете, для певца Юрия Шевчука, с которым, на мой взгляд, у вас много общего, попса - страшное, глобальное зло, равносильное фашизму. И недавно я поймала себя на мысли, что вы оба раньше «воевали» с государством, а сейчас с попсой воюете. Может быть, все дело в характерах?



Во-первых, попса - она не только в музыке, она во всем. В политике, в писательстве, в поэзии, в архитектуре. Памятник Окуджаве на Арбате - это тоже попса. Памятник должен быть возвышен на пьедестал. А когда он стоит на земле - это не памятник. Во-вторых, я воюю не с попсой, а с неспособностью государства решать проблемы в области интеллектуальной собственности. С неспособностью государства регламентировать законодательно собственные взаимоотношения с создателем интеллектуальной собственности. А все остальное - это следствие вот этой неспособности. Надо воевать не с артистами, а с явлением. Нужно создать такие условия в обществе, чтобы это было не нужно. Не бороться с фонограммщиками и бездарями, а дать возможность проявиться талантам и зарабатывать им нормальные деньги. Для этого нужен всего-навсего закон об охране интеллектуальной собственности. Должны быть естественные законы, а не борьба с запретами! Нужно бороться не с последствиями, а с причинами! Самое главное достояние любого государства - это не нефть, не газ, не золото, не алмазы..., а мозги. Сегодня же происходит истребление мозгов, они утекают. Люди, наделенные даром, уходят в другие сферы, потому что не получают адекватной зарплаты за свой труд. Люди, имеющие возможность добиться успеха в создании интеллектуальной собственности, чтобы просто жить, уходят продавать пиво. Происходит истребление интеллектуального потенциала нации. А нация, которая теряет свои мозги, обречена на катастрофу.





Легче всего человек верит в самую чудовищную ложь



В прессе вас называют Дон Жуаном и Казановой в одном лице. Правы ли журналисты?



Я не отношусь к разряду тех мужчин, которые способны прилюдно хвастаться своими амурными похождениями. Это личностное. Только импотенты в бане рассказывают о своих подвигах сексуальных, раз от раза распаляя свое воображение и количеством раз, и количеством тех, кого они имели. И количество это возрастает от рассказа к рассказу. «Совсем не знак бездушья - молчаливость, гремит лишь то, что пусто изнутри». Так вот, позвольте мне вам этого не сказать.



Кстати, по поводу сплетен... Никого в карты не выигрывали? Например, певицу Наталью Штурм?



Это не сплетни даже, это бредни. Понимаете, легче всего человек верит в самую чудовищную ложь. А это – одна из самых чудовищных неправд, в которую люди поверили.



А правда ли то, что Наталья Штурм однажды сказала, что «если бы не вы, то она была бы звездой»?



А вот это правда. «Если бы не твои дурацкие песни, я бы давно уже была звездой», — сказала она. Понимаете, иногда звездная болезнь на человека обрушивается раньше, чем к нему приходит слава. И когда ему не аплодирует страна, он не видит причин в себе. Он ищет эти причины в окружающих: кто сделал так, что ему не аплодируют? Ему должны аплодировать! Он же звезда. Значит, песни не те. Но я ответил: «Если хочешь быть звездой — будь ей. Я не смею тебе в этом мешать». И ушел.



Еще говорят, что у вас много денег, просто невероятное количество.



Денег у меня не так много, как приписывает людская молва, но мне хватает. У меня есть планка, которую я не превышаю и до которой понимаю, что эти деньги будут служить мне. У любого человека есть эта планка - до которой деньги служат ему, и, превышая которую, человек начинает служить деньгам, начинает бояться их потерять, а потому лезть в депутаты, во власть, чтобы пытаться их сохранить, или принимает какие-то другие усилия для того, чтобы этот капитал охранять, обслуживать. Для поэта это катастрофа. Как только я эту планку превышу; то окажусь заложником собственного состояния. Это гибель. Ведь деньги - от дьявола. Они душу человеческую хоронят под собой. И это есть самое страшное Божье наказание. Нужно понять, что Божий дар не измеряется никакими деньгами. А многие люди меняют этот дар на материальное. Для каждого человека количество мешков разное. Сто первый мешок перевешивает, и деньги хоронят его. Главное, что есть у меня - это написанные песни. Это дар. И если я потеряю этот дар, но у меня останется все остальное, то оно очень быстро обветшает, растратится и придет в упадок. Так что по сравнению с тем, что дал мне Господь, все материальное - это маленькая спичка. И потерять эту спичку мне не страшно. Потому что я ее верну очень быстро. А если бы было страшно, я бы спрятался и никуда бы не высовывался. Но для меня все это ценности не представляет и не стоит того, чтобы заставить меня, например, молчать. Ведь все, что есть у меня, всегда стоит на кону. Даже если завтра все отберут, у меня в глазу ничего не дрогнет. У меня и жизнь всегда на кону стоит.





Авантюрист - слово хорошее



Но вас радуют экономические результаты своего творческого труда?



Меня радуют не экономические результаты, а количество проданных пластинок. Не потому, что они деньги приносят, а потому, сколько людей ими интересуются. А деньги сами должны приходить. Я же когда записывал «Извозчика» не знал, что за это буду получать деньги. Главным было, чтобы состоялся альбом. А не деньги, которые я получу за это. И если сегодня за это не будут платить, я все равно буду этим заниматься.



Для чего в основном вам нужны деньги?



Для осуществления всех своих авантюр.



Каких, например?



Например, я собрал несколько сотен тысяч долларов на литье колоколов. В 1992 году я отлил колокола для предполагаемого храма в Екатеринбурге. Решение о строительстве храма было уже принято синодом, но строить его никто не собирался. И я решил отлить колокола для еще не существующего храма. Это был вызов: я колокола отлил, а что же вы храм не строите? Они у меня восемь лет стояли в студии, а храм все не строили. Пока в 2000 году не состоялся визит патриарха Московского и всея Руси Алексия в Екатеринбург, и, наконец, не было принято решение построить монастырь на месте, где были расстреляны члены царской семьи. И сегодня мои колокола висят на звоннице прямо на месте расстрела и в храме, в самом центре Екатеринбурга. На каждом колоколе имена членов царской семьи. Колокола огромные, фантастически оформлены, имеют высочайшую художественную ценность. И на каждом из них написано: «От раба Божия Александра Новикова. Певца и поэта». Колокола - одно из тех дел, которым я могу гордиться. Ведь это очень важный храм, один из самых важных в стране. Место покаяния. И вот за эти колокола многие мои грехи, хотя на мне нет крупных, мне народ простит. Ведь на людском суде я нахожусь постоянно.



Тяжеловато?



Легко, наверное, только безумцу, который не понимает, что происходит. Мне бывает тяжело не столько физически. А оттого, что, созерцая происходящее, я бессилен помочь и исправить. А махнуть рукой не получается: у меня обостренное чувство справедливости, которое мне не всегда на пользу идет.



Но почему литье колоколов для храма вы называете авантюрой?



Авантюра - это хорошее слово! Все лучшее и самое великое в этом мире открыли авантюристы. Открывший Америку Колумб плыл неизвестно куда! Он не знал - есть ли там вообще что-то? Дух авантюризма - это основной дух, который движет мужчиной. Если мужчина теряет этот дух авантюризма, в нем сразу же умирает мальчишка, и он из мужчины превращается в организм мужского пола. Который не нужен и не интересен никому, в первую очередь - женщинам. А женщина всегда ждет от мужчины поступков. И все, что совершает в этой жизни мужчина, он совершает ради женщины. Имеется ввиду нормальный мужчина, а не крашеная «зайка моя».



Однажды вы сказали, что Россия - это единственная страна, где есть поэзия с большой буквы.



Конечно же, поэзия есть во многих странах. Но если всю их поэзию исключить из литературы, то мировое искусство понесет невеликую утрату. А если исключить русскую поэзию и литературу, то это будет катастрофа для мировой культуры.





"Сила мужчины - не в том, сколько он может отнять"





Вы можете назвать себя шансонье?



Я бы назвал себя поэтом. Шансонье - не русское слово. А я не очень люблю иностранные слова, у нас свои есть.



И к шансону свое творчество не относите?



Да я себя никуда не отношу. Я пишу стихи, пою песни, а куда меня относят - это удел музыкальных и литературных критиков. И куда бы меня ни относили, от этого стихи мои хуже не станут. Для меня не имеет значения, кем меня считают. А что касается радио, знаете... Новиков существует не потому, что есть радиостанция «Шансон», а радиостанция существует потому, что есть в этой жизни Новиков. И с десяток ему подобных, создавших жанр, который позволил радиостанциям существовать. Это в случае яйца и курицы очень трудно определить, что первично... Но здесь гораздо легче. Сначала было слово. Сначала был Есенин, Высоцкий, Новиков. Потом уже было радио «Шансон». Но если радио не будет, то с этими ничего не случится. Но если бы этих не было, то не на чем было основать свою деятельность. И хорошо, что руководство радио это понимает. Директор радио «Шансон» Владимир Маслов - очень хороший человек. Мы с ним в жизни дружим. Я его уважаю не потому, что он - директор радио, а потому, что делает дело. Так что мы друг другу только помогаем.



А начинали вы как рокер...



Да, был рокером. Начинать можно как рокер, главное -кем закончить. Было бы смешно, если бы я рокером заканчивал. Рок - это возрастное. Нет более жалостливого явления, чем седой гофрированный рокер, прошедший через наркотики, водку и т.д., и которому сегодня вот таким образом приходится зарабатывать на жизнь. Мне его искренне жаль. Я думаю, что в пятьдесят с лишним лет не надо заниматься роком. Кроме того, в обществе уже нет предпосылок, которые для рок-музыки стали бы благодатной почвой.



А у вас хорошо получалось?



Если бы получалось хорошо, то сегодня я был бы известным рокером. Значит, получалось плохо. Я записал «Извозчика», и сразу все получилось. Он и определил дальнейшую судьбу.



Кого вы можете назвать своими учителями?



Есенин. Высоцкий. Вертинский. Галич. Песни Высоцкого, конечно же, оказали решающее влияние на меня. Когда я услышал его песню из фильма «Вертикаль», был как завороженный. Я сразу понял, что уже завтра пойду искать гитару, буду учиться на ней играть. И, может быть, сочинять: «Вдруг и я что-нибудь сочиню?» Вот так я думал, когда услышал песни Высоцкого. Так оно и вышло. А первое, что я научился делать, это сочинять песни на стихи Есенина. Представляете, какой это ужас был? Что может сочинить человек, не имеющий жизненного опыта, не умеющий толком играть? А вот потом уже, спустя много лет, я выпустил альбом на стихи Есенина, написал более десятка песен. И считаю, что лучше меня на сегодняшний день это не сделал никто.



Александр, а вы что-то специально делаете для того, чтобы приумножить свою известность, славу или поддержать ее? Или просто - живете себе и творите?



Самое главное - суметь эту славу правильно употребить. Это одно из самых сильных и страшных испытаний. Некоторые для того, чтобы аплодисменты продолжали звучать, кидаются во все тяжкие, начинают дико одеваться и петь «Мадам Брошкину». Другим эти аплодисменты не так важны, и они уходят в творчество. Скажу за себя. Сегодня я не бьюсь за то, чтобы приумножить свою славу. Я достиг определенного уровня, ниже которого опустить меня никакие обстоятельства уже не смогут. И подняться значительно выше мне тоже не представляется возможным. Сегодня я живу на определенной высоте, которую уже набрал в этой жизни. И эту высоту я употребляю для того, чтобы помочь кому-либо набрать такую же или выше. Дать возможность проявиться тем, у кого есть желание и талант, но нет возможности. Вот основное предназначение моей славы.



Журнал Шансонье #6(9) июнь 2006