Константин Беляев: «Голос, знакомый с детства»
Ему глубоко за 60, а он выпускает свою первую пластинку, ему почти 70, а он впервые открыто поет с эстрады. У него уже берут интервью. Официально. Что это - запоздалое признание его славы? Или искупление своей вины перед человеком, чей голос знаком с детства, но о котором ты ничего ранее не знал кроме карандашной пометки на бобине - Костя Беляев. Кто-то скажет: "Да просто модно это сейчас - немного блата, немного мата". Не думаю. Мода может длиться год, два, ну, пять лет, но не четверть же века! Объяснение лежит на поверхности - его талант. Талант настоящего артиста. Иначе не стали бы в те смурные 70-е годы крутые "косари" платить Беляеву деньги и водить по ресторанам только за то, чтобы он спел. Они знали - это окупится сторицей. Вот как об этом вспоминает сам певец: "В 72 - 73-м году меня пригласили в Харьков... и записали весь мой репертуар. А потом начали продавать с больших катушек на маленьких катушечках. Так пошли мои песенки по стране."
Эти "катушечки", видимо, и продавал на одесском базаре в 1976 г. Cтанислав Ерусланов (хорошо известный в то время "собиратель и распространитель" подпольных записей), когда к нему подошел интеллигентного вида мужчина и представился исполнителем данных песен - Константином Николаевичем Беляевым. И даже предъявил (по словам Ерусланова) соответствующий документ. Именно благодаря этому знакомству, было записано три концерта Беляева, бесспорно вошедших в "золотой фонд" Советской неподцензурной песни.
И разлетелись с того времени по всей стране - "Евреи, евреи, кругом - одни евреи..." - дяди Мони, Левы, Сони и другие герои Костиных песенок. Многие из них были написаны самим Беляевым, многие - его друзьями, известными, и не очень - поэтами. А, например, "Куплеты о евреях, написанные самими евреями" - результат коллективного творчества. По словам самого Кости, он попросил, чтобы на его 35-летие каждый из гостей принес по одному куплету о евреях. Вот так и получилось это замечательное произведение. Еще одна знаменитая песня - "Случай на именинах у Левы". Автор рассказывает, что когда-то он спел ее на праздновании Нового года в ВТО. И по окончании выступления к нему подошел человек, видимо из соответствующих органов, и возмущенно спросил : "А что Вы имеете против Иванова?". После чего предупредил певца, что если такое будет продолжаться, то следующий разговор произойдет уже в другом месте. Так, в конце концов, и произошло. "Вано, послушай, есть плохие вести: Беляева забрали не за что..." - как позже об этом писал Эренбург.
В 1983 году К. Н. Беляев, скромный преподаватель английского языка в Институте стали и сплавов получает четыре года усиленного режима, с конфискацией имущества. И, хотя, по УК то, за что сел певец, называется "запрещенный промысел", это, кстати, подтверждает и сам Беляев, всё же навряд ли власти простили ему песни, которые к тому времени звучали, практически, в каждом доме. Но ни тюрьма, ни Вологодская "химия" не сломили певца. Он все также бодр и весел, даже голос совершенно не изменился (и слава Богу!), снова поет свои озорные песни, а что не видно его и почти не слышно в наших "средствах массовой информации", так это их беда, а не наша. Мы-то найдем у кого списать его новые песни... И снова, как и раньше, разлетаются по нашим странам Беляевские кассеты - вчера спел в Москве, сегодня слушаем в Киеве... Константин Николаевич, Костя! Ты ведь еще споешь нам, правда?!
Константин Беляев. Ноябрь 1997 года, Москва.
(c) Игорь Ефимов, 1999 г.
Специально для Информационной ассоциации "Восток".
Также опубликовано: "Челябинская неделя", # 50, 1999 г.
Эти "катушечки", видимо, и продавал на одесском базаре в 1976 г. Cтанислав Ерусланов (хорошо известный в то время "собиратель и распространитель" подпольных записей), когда к нему подошел интеллигентного вида мужчина и представился исполнителем данных песен - Константином Николаевичем Беляевым. И даже предъявил (по словам Ерусланова) соответствующий документ. Именно благодаря этому знакомству, было записано три концерта Беляева, бесспорно вошедших в "золотой фонд" Советской неподцензурной песни.
И разлетелись с того времени по всей стране - "Евреи, евреи, кругом - одни евреи..." - дяди Мони, Левы, Сони и другие герои Костиных песенок. Многие из них были написаны самим Беляевым, многие - его друзьями, известными, и не очень - поэтами. А, например, "Куплеты о евреях, написанные самими евреями" - результат коллективного творчества. По словам самого Кости, он попросил, чтобы на его 35-летие каждый из гостей принес по одному куплету о евреях. Вот так и получилось это замечательное произведение. Еще одна знаменитая песня - "Случай на именинах у Левы". Автор рассказывает, что когда-то он спел ее на праздновании Нового года в ВТО. И по окончании выступления к нему подошел человек, видимо из соответствующих органов, и возмущенно спросил : "А что Вы имеете против Иванова?". После чего предупредил певца, что если такое будет продолжаться, то следующий разговор произойдет уже в другом месте. Так, в конце концов, и произошло. "Вано, послушай, есть плохие вести: Беляева забрали не за что..." - как позже об этом писал Эренбург.
В 1983 году К. Н. Беляев, скромный преподаватель английского языка в Институте стали и сплавов получает четыре года усиленного режима, с конфискацией имущества. И, хотя, по УК то, за что сел певец, называется "запрещенный промысел", это, кстати, подтверждает и сам Беляев, всё же навряд ли власти простили ему песни, которые к тому времени звучали, практически, в каждом доме. Но ни тюрьма, ни Вологодская "химия" не сломили певца. Он все также бодр и весел, даже голос совершенно не изменился (и слава Богу!), снова поет свои озорные песни, а что не видно его и почти не слышно в наших "средствах массовой информации", так это их беда, а не наша. Мы-то найдем у кого списать его новые песни... И снова, как и раньше, разлетаются по нашим странам Беляевские кассеты - вчера спел в Москве, сегодня слушаем в Киеве... Константин Николаевич, Костя! Ты ведь еще споешь нам, правда?!
Константин Беляев. Ноябрь 1997 года, Москва.
(c) Игорь Ефимов, 1999 г.
Специально для Информационной ассоциации "Восток".
Также опубликовано: "Челябинская неделя", # 50, 1999 г.
