Константин Беляев - легенда русского шансона
У Константина Николаевича Беляева, знаменитого автора и исполнителя городского романса, хулиганских, озорных, блатных и многих других песен, записано более 100 дисков. Его по праву можно назвать живой историей, ведь творчество Константина Николаевича знакомо практически каждому любителю шансона, особенно поколению 1970-х, с детства. Его песни исполняло немало известных бардов, в том числе Игорь Эренбург и Аркадий Северный, который, кстати, посвятил Беляеву куплет одной из своих песен. А озорные "Куплеты про евреев" и "Таганку" слушали и распевали советские подростки под гитару в каждом дворе.
Голодное детство
- Константин Николаевич, расскажите, пожалуйста, о своем детстве.
- Во многих интервью я говорю, что родился в Одессе. На самом деле это не так. Просто я считаю себя одесситом, поскольку в основном мое становление шло в Одессе. А родился я в Вологодской области, в Чёбсаре, куда были сосланы мои родители в 1920-х годах. Отец работал в совхозе конюхом, мама - полевой рабочей. Воспоминаний о детстве много. Был тогда у меня закадычный друг Гена, и каждую зиму мы с ним любили кататься на коньках по пруду. Правда, у каждого было только по одному коньку. Докатались до того, что, в конце концов, во втором классе нас оставили на второй год. Во время войны мать работала на лесоповале, отец погиб на фронте, и мы с братом были предоставлены сами себе. Времена были очень голодные, и летом мне приходилось пасти коз в лесу. А весной мы шли в поле, собирали гнилую картошку, и мама делала нам из нее лепешки.
В 1944 году мы переехали к бабушке под Одессу. А потом меня отдали в интернат. Впервые я столкнулся с такой строгой дисциплиной: домой отпускали только по воскресеньям, если за всю неделю не получил ни одной тройки, ходили только строем и, конечно же, постоянно голодали. Там я уже начал петь, у меня даже была своя мандолина.
Жизнь в Казахстане
- А после интерната?
- В 1953 году я поехал в Москву и сразу поступил в Военный институт иностранных языков. Знания, полученные мной в те годы, очень пригодились в будущем. После хрущевского сокращения Вооруженных сил я, с неоконченным высшим, завербовался учителем английского языка в Казахстан. Так получилось, что мои ученики были всего на два года младше меня. С казахами я намучился, конечно. Они и по-русски-то говорить толком не могли. Кроме того, когда входишь в казахский класс - ощущаешь необыкновенную вонь немытых годами тел. Этот жуткий запах навсегда остался в моей памяти.
- Долго преподавали?
- Год. У меня в Казахстане была даже любимая девушка-медсестра. Она была очень красивая, и местные ребята хотели меня за нее побить. Но я их убедил, решил вопрос дипломатическим путем. Да многие в меня девушки влюблялись. А потом я вернулся в Москву и поступил в Институт иностранных языков имени Мориса Тореза.
Первая песня
- Какие у вас воспоминания о тех годах?
- Жил в общежитии, участвовал, конечно, в самодеятельности. Помню такой эпизод. Готовлю я на кухне макароны по-флотски, а меня ребята к телефону срочно вызывают. Я бегом туда, а на проходной мне отвечают, что никаких звонков нет. Возвращаюсь на кухню, а "добрые" студенты доедают мои макароны. Именно в те годы я начал записывать свои песни на магнитофонные ленты. Мы пели и много песен советских композиторов.
- Когда была написана ваша первая песня?
- В 1960 году меня распределили в международный аэропорт в Шереметьево. Там я взялся за гитару, начал сочинять. Первая моя песня "Не могу я без тебя, не могу", конечно же, она посвящалась девушке.
Многоженец
- Сразу видно, что вы пользовались большим успехом у женщин. А сколько раз вы были женаты?
- Сейчас я живу с третьей супругой.
- Что случилось с предыдущими?
- Первая мне просто надоела через три года: вечная неустроенность, съемные квартиры, она сама (смеется). А вторая, Людмила, была жутко ревнивая: порвала все фотки моих бывших подружек, устраивала кучу истерик. Кстати, потом ее за паршивый нрав и убили. А убил муж родной сестры. Она добивалась развода, а когда мужчина это узнал, пришел к Людмиле, убил и засунул ее голову в унитаз. За что был признан психически ненормальным и направлен на принудительное лечение.
Не зная нот
- А серьезно музыкой когда вы стали заниматься?
- Серьезно я никогда не занимался. Я до сих пор не знаю нот, хотя элементарно сыграю вам любую мелодию. После 1960-х годов я начал записываться на студии в Доме науки и техники на Волхонке. В 1970-х годах пелось все: и свое и чужое. Как-то этому не придавали значения, понятие об авторских правах в принципе отсутствовало. Так все и пошло.
- А как песни-то сочинялись?
- Ну, например, в 1970 году я отдыхал в Одессе, как раз там была холера. Мне пришлось проходить обсервацию, и родилась вот такая песенка:
На Дерибасовской случилася холера,
Ее схватила одна б... ть от кавалера.
Пусть Бога нет, но Бог накажет эту бабу,
Что в подворотне где-то выдала арабу.
Ну и так далее. И мои песни часто исполняли другие музыканты, это не имело значения.
- А знаменитым когда себя почувствовали?
- Я часто ездил к своим племянникам. Ну вот как-то в поездке иду на толчок и вдруг слышу магнитофонную запись с моим голосом. Я подхожу к пацану, хозяину магнитофона, и говорю ему: "Слушай, а чего это ты крутишь мои песни?" Он отвечает: "Как это твои?" Я представился и даже показал ему паспорт. Мы познакомились и очень подружились.
- А с Аркадием Северным вы не сотрудничали?
- Нет, я был с ним знаком. Он был в Москве всего лишь два раза.
- Но песни-то ваши он пел?
- Да, конечно. Много пел моего, в том числе и куплеты про евреев. Как-то по радио услышал в исполнении Аркадия темы, похожие ну до нюансика на мои.
- Так это же плагиат?
- Ну естественно, все содрал, от и до.
- А Северный каким был человеком?
- Внешне тощеньким, невысоким, но самое главное, он поражал своим голосом. Казалось, что поет могучий детина. Когда мы с ним с ним столкнулись на концерте в Москве в 1980 году (в апреле 1980-го он умер), я ему сказал: "Я Костя Беляев. Ты ж сам про меня даже песни сочинил, точно не помню слов, но что-то там: А на Крещатике поет Беляев Костя, он под гитарку что-то там наигрывает. Но Костю так заносит, что уши вянут". Мы тогда с ним посмеялись по этому поводу.
Арест
- Константин Николаевич, у вас тогда была огромная коллекция дисков?
- Да, я ведь работал не только преподавателем, но и давал частные уроки, поэтому мог себе позволить покупать записи известных исполнителей. У меня была коллекция около 850 дисков.
- А что с вами произошло в 1983 году?
- Можно сказать, мне пришлось расплатиться за свои песни и за свою деятельность. Помню, как в квартиру позвонили, на пороге стоит капитан ОБХСС: "Какая у вас коллекция! И аппаратура шикарная! Одевайтесь-ка и поехали с нами". Меня отвезли на допрос. Впаяли 162-ю статью (незаконный промысел) и осудили на 4 года. Срок отбывал в колонии ленного режима в Устюжне под Вологдой. Пока длилось следствие, я сменил четыре тюрьмы ("Матросская тишина", Бутырка, Краснопресненская пересыльная и Вологодская тюрьма). Кроме того, что осудили на полную катушку, еще и конфисковали все имущество! В этих тюрьмах я и потерял свое здоровье, очень похудел, нажил инвалидность. На зоне я работал стропальщиком на заводе ЖБИ и, конечно же, не переставал заниматься самодеятельностью, играл на гитаре и пел. Через два года меня перевели на "химию" в Вологду. Режим там был, конечно, не такой строгий, как на зоне. И можно было гулять по улицам, там, кстати, я и я комился со своей нынешней супругой.
- Вы освободились в 1987-м?
- Да, вернулся в Москву, перебивался, как мог, потом работал ночным сторожем, воспитателем в интернате. Но воля к жизни кипела всегда, поэтому я занялся бизнесом, пять лет продавал аудиовидеоаппаратуру, все шло достаточно успешно.
А в 1995 году пришла в голову мысль достать все свои старые записи и выпустить их на компакт-дисках. Началась снова концертная деятельность, я и сейчас выступаю и продолжаю работать, творить.
Яна Счастливцева, "Вне закона"
№ 10 (420), 6 марта 2006 г.
Голодное детство
- Константин Николаевич, расскажите, пожалуйста, о своем детстве.
- Во многих интервью я говорю, что родился в Одессе. На самом деле это не так. Просто я считаю себя одесситом, поскольку в основном мое становление шло в Одессе. А родился я в Вологодской области, в Чёбсаре, куда были сосланы мои родители в 1920-х годах. Отец работал в совхозе конюхом, мама - полевой рабочей. Воспоминаний о детстве много. Был тогда у меня закадычный друг Гена, и каждую зиму мы с ним любили кататься на коньках по пруду. Правда, у каждого было только по одному коньку. Докатались до того, что, в конце концов, во втором классе нас оставили на второй год. Во время войны мать работала на лесоповале, отец погиб на фронте, и мы с братом были предоставлены сами себе. Времена были очень голодные, и летом мне приходилось пасти коз в лесу. А весной мы шли в поле, собирали гнилую картошку, и мама делала нам из нее лепешки.
В 1944 году мы переехали к бабушке под Одессу. А потом меня отдали в интернат. Впервые я столкнулся с такой строгой дисциплиной: домой отпускали только по воскресеньям, если за всю неделю не получил ни одной тройки, ходили только строем и, конечно же, постоянно голодали. Там я уже начал петь, у меня даже была своя мандолина.
Жизнь в Казахстане
- А после интерната?
- В 1953 году я поехал в Москву и сразу поступил в Военный институт иностранных языков. Знания, полученные мной в те годы, очень пригодились в будущем. После хрущевского сокращения Вооруженных сил я, с неоконченным высшим, завербовался учителем английского языка в Казахстан. Так получилось, что мои ученики были всего на два года младше меня. С казахами я намучился, конечно. Они и по-русски-то говорить толком не могли. Кроме того, когда входишь в казахский класс - ощущаешь необыкновенную вонь немытых годами тел. Этот жуткий запах навсегда остался в моей памяти.
- Долго преподавали?
- Год. У меня в Казахстане была даже любимая девушка-медсестра. Она была очень красивая, и местные ребята хотели меня за нее побить. Но я их убедил, решил вопрос дипломатическим путем. Да многие в меня девушки влюблялись. А потом я вернулся в Москву и поступил в Институт иностранных языков имени Мориса Тореза.
Первая песня
- Какие у вас воспоминания о тех годах?
- Жил в общежитии, участвовал, конечно, в самодеятельности. Помню такой эпизод. Готовлю я на кухне макароны по-флотски, а меня ребята к телефону срочно вызывают. Я бегом туда, а на проходной мне отвечают, что никаких звонков нет. Возвращаюсь на кухню, а "добрые" студенты доедают мои макароны. Именно в те годы я начал записывать свои песни на магнитофонные ленты. Мы пели и много песен советских композиторов.
- Когда была написана ваша первая песня?
- В 1960 году меня распределили в международный аэропорт в Шереметьево. Там я взялся за гитару, начал сочинять. Первая моя песня "Не могу я без тебя, не могу", конечно же, она посвящалась девушке.
Многоженец
- Сразу видно, что вы пользовались большим успехом у женщин. А сколько раз вы были женаты?
- Сейчас я живу с третьей супругой.
- Что случилось с предыдущими?
- Первая мне просто надоела через три года: вечная неустроенность, съемные квартиры, она сама (смеется). А вторая, Людмила, была жутко ревнивая: порвала все фотки моих бывших подружек, устраивала кучу истерик. Кстати, потом ее за паршивый нрав и убили. А убил муж родной сестры. Она добивалась развода, а когда мужчина это узнал, пришел к Людмиле, убил и засунул ее голову в унитаз. За что был признан психически ненормальным и направлен на принудительное лечение.
Не зная нот
- А серьезно музыкой когда вы стали заниматься?
- Серьезно я никогда не занимался. Я до сих пор не знаю нот, хотя элементарно сыграю вам любую мелодию. После 1960-х годов я начал записываться на студии в Доме науки и техники на Волхонке. В 1970-х годах пелось все: и свое и чужое. Как-то этому не придавали значения, понятие об авторских правах в принципе отсутствовало. Так все и пошло.
- А как песни-то сочинялись?
- Ну, например, в 1970 году я отдыхал в Одессе, как раз там была холера. Мне пришлось проходить обсервацию, и родилась вот такая песенка:
На Дерибасовской случилася холера,
Ее схватила одна б... ть от кавалера.
Пусть Бога нет, но Бог накажет эту бабу,
Что в подворотне где-то выдала арабу.
Ну и так далее. И мои песни часто исполняли другие музыканты, это не имело значения.
- А знаменитым когда себя почувствовали?
- Я часто ездил к своим племянникам. Ну вот как-то в поездке иду на толчок и вдруг слышу магнитофонную запись с моим голосом. Я подхожу к пацану, хозяину магнитофона, и говорю ему: "Слушай, а чего это ты крутишь мои песни?" Он отвечает: "Как это твои?" Я представился и даже показал ему паспорт. Мы познакомились и очень подружились.
- А с Аркадием Северным вы не сотрудничали?
- Нет, я был с ним знаком. Он был в Москве всего лишь два раза.
- Но песни-то ваши он пел?
- Да, конечно. Много пел моего, в том числе и куплеты про евреев. Как-то по радио услышал в исполнении Аркадия темы, похожие ну до нюансика на мои.
- Так это же плагиат?
- Ну естественно, все содрал, от и до.
- А Северный каким был человеком?
- Внешне тощеньким, невысоким, но самое главное, он поражал своим голосом. Казалось, что поет могучий детина. Когда мы с ним с ним столкнулись на концерте в Москве в 1980 году (в апреле 1980-го он умер), я ему сказал: "Я Костя Беляев. Ты ж сам про меня даже песни сочинил, точно не помню слов, но что-то там: А на Крещатике поет Беляев Костя, он под гитарку что-то там наигрывает. Но Костю так заносит, что уши вянут". Мы тогда с ним посмеялись по этому поводу.
Арест
- Константин Николаевич, у вас тогда была огромная коллекция дисков?
- Да, я ведь работал не только преподавателем, но и давал частные уроки, поэтому мог себе позволить покупать записи известных исполнителей. У меня была коллекция около 850 дисков.
- А что с вами произошло в 1983 году?
- Можно сказать, мне пришлось расплатиться за свои песни и за свою деятельность. Помню, как в квартиру позвонили, на пороге стоит капитан ОБХСС: "Какая у вас коллекция! И аппаратура шикарная! Одевайтесь-ка и поехали с нами". Меня отвезли на допрос. Впаяли 162-ю статью (незаконный промысел) и осудили на 4 года. Срок отбывал в колонии ленного режима в Устюжне под Вологдой. Пока длилось следствие, я сменил четыре тюрьмы ("Матросская тишина", Бутырка, Краснопресненская пересыльная и Вологодская тюрьма). Кроме того, что осудили на полную катушку, еще и конфисковали все имущество! В этих тюрьмах я и потерял свое здоровье, очень похудел, нажил инвалидность. На зоне я работал стропальщиком на заводе ЖБИ и, конечно же, не переставал заниматься самодеятельностью, играл на гитаре и пел. Через два года меня перевели на "химию" в Вологду. Режим там был, конечно, не такой строгий, как на зоне. И можно было гулять по улицам, там, кстати, я и я комился со своей нынешней супругой.
- Вы освободились в 1987-м?
- Да, вернулся в Москву, перебивался, как мог, потом работал ночным сторожем, воспитателем в интернате. Но воля к жизни кипела всегда, поэтому я занялся бизнесом, пять лет продавал аудиовидеоаппаратуру, все шло достаточно успешно.
А в 1995 году пришла в голову мысль достать все свои старые записи и выпустить их на компакт-дисках. Началась снова концертная деятельность, я и сейчас выступаю и продолжаю работать, творить.
Яна Счастливцева, "Вне закона"
№ 10 (420), 6 марта 2006 г.
