Люба Успенская: «Я никогда не хотела быть блатной певицей»
Года полтора-два назад Люба неожиданно исчезла с ТВ-экранов, концертных афиш, витрин аудиомагазинов. Никто толком не знал, что с ней случилось, но поговаривали, что Люба решила вернуться в Америку — то ли насовсем, то ли передохнуть. За эти два сезона много чего произошло. На эстрадном горизонте появился "аудиодвойник" Успенской — девушка по имени Катя Огонек.
Казалось, поезд Успенской ушел, но в миллёниум она вдруг объявилась в наших краях по приглашению "Conti-groupр" и дала сразу четыре новогодних концерта в лучших клубах Петербурга. Она приехала со своим мужем, бизнесменом Александром, 11-летней дочкой Таней, певицу повсюду сопровождал ее любимый автор — питерский композитор Игорь Азаров. Жила артистка в гранд-отеле Европа". Словом, все было как в лучшие времена! За кулисами "Олимпии" Люба нашла время ответить на вопросы вашего корреспондента.
— Люба, где вы остановились в Москве? В отеле или у друзей?
— Мы только-только переехали в новый дом-кондоминиум, где еще даже телефонная линия не подключена, лифт не работает, люди начинают заселяться...
— Так вас можно поздравить с новосельем!
— Нет, .мы просто сняли квартиру...
— Сняли в новом доме, без телефона и лифта?!
— Раньше мы в центре жили, но теперь перебрались на Волоколамское шоссе, потому что там находится новая школа от американского посольства (ее прямо в лесу построили!), в которой наша дочка Таня после зимних каникул приступит к занятиям. До дома ей — буквально тысяча метров.
— Когда вы уехали из России в Лос-Анджелес? Все произошло так тихо...
— Почему я уехала?.. Я очень много гастролировала, муж был большей частью со мной, и в конце концов мы в Америке запустили наши дела, наш бизнес. Там была полная неразбериха, и я решила немножко побыть дома, разобраться со всеми проблемами. Я прикидывала, что задержусь в Лос-Анджелесе, чтобы в спокойной обстановке подумать о новой программе, попробовать записать новые, более модные песни, немножко поменять свой имидж...
— И это удалось?
— Не в полной мере. Домашняя атмосфера, конечно, расслабляет. Тем более после стольких лет изнурительных гастролей. Но мыслей своих о перемене имиджа я не оставила, с ними прилетела в Россию. В Америке начала работать над новым альбомом, записала несколько песен моих любимых питерских авторов: композитора Игоря Азарова и поэта Регины Лисиц. Словом, Люба Успенская станет более модной певицей.
— Боже, неужели ударитесь в рэп, хип-хоп?
— Нет, так далеко еще не шагнула. Это будет поп-музыка, но более интеллектуальная, чем раньше. И вообще я поднимусь на ступеньку выше.
— А круг авторов вы сузили только до Азарова и Лисиц?
— Я записала песню "Случайные связи" Саши Лукьянова на стихи Ларисы Рубальской, по этой песне я — традиционна, такая, как меня привыкли воспринимать.
— Не боитесь, что публика не воспримет вашего нового имиджа?
— Конечно, не хотелось бы ошибиться. Но вообще-то я редко ошибаюсь...
— По-моему, смена имиджа у вас уже началась: в Петербург вы приехали с короткой прической...
— Во-первых, очень удобно на гастролях, а с длинными волосами я намаялась — мне легче спеть два концерта, чем свою голову расчесать. Поэтому накануне визита в Россию пришла в очень крутой салон в Лос-Анджелесе, где стригутся Шарон Стоун, Элизабет Шу и многие другие. Сказала самому известному мастеру: "Сделай из меня Шарон Стоун! Получится у меня?" А он ответил: "У тебя будет лучше, потому что у нее совсем нет волос".
— Этот суперцирюльник знает, кто вы такая?
— Он знает, что я певица, но этим его не удивишь. Он сам выходец из Франции, но уже много лет живет в Америке, работает со всеми звездами. Я говорю ему: "Ты подстриги меня покороче. Покороче, потому что я долго тебя не увижу..." Так, наверное, говорят, когда в ссылку собираются (смеется). Он меня спрашивает: "А куда ты едешь?" — "В Санкт-Петербург". И тут он растаял: "Это мечта моей жизни — побывать в Санкт-Петербурге". Оказалось, его клиент Элизабет Шу снималась в России в каком-то фильме и пригласила его поехать на съемки в качестве стилиста, но нужно было слишком долго отсутствовать...
— Рискну предположить, что после такого диалога ваш мастер так расчувствовался, что снизил вам цену...
— Ну, конечно (смеется). Взял "всего" 400 долларов.
— Находясь в Лос-Анджелесе, вы совсем не работали?
— Почему? Иногда выезжала на непродолжительные гастроли в Германию, концертировала по Америке. Прошлым летом мы решили поработать на двоих с Шуфутинским: одно отделение — он, другое — я. Мне казалось, что русскоязычные эмигранты-американцы не такая горячая публика, как в Москве, Питере, Сибири, но после концертов в Нью-Йорке, Детройте, Кливленде, Чикаго я готова изменить свое мнение. Причем буквально через месяц после окончания тура мне позвонил устроитель гастролей: "Давайте повторим". Но я сказала: "Не сбивайте меня, у меня сейчас другое настроение, я готовлюсь к поездке в Россию". Тогда он сказал: "Если надумаешь сделать перерыв, то мы ждем тебя в Америке!".
— Кто бы мог подумать, что так изменится ситуация и вы будете рваться из Америки в Россию!..
— Я провела в России пять сумасшедших лет. Бывало, в день давала по четыре концерта. После второго я уже лежала, мне растирали ноги, делали все, чтобы как-то поднять, но после третьего вдруг появлялись такие силы, что могла и пятый отработать.
У меня сейчас возникло подобное состояние. Я прилетела в Москву, сразу помчалась в Тюмень, там заболела и с температурой 38 пришлось ехать в Питер, где в Новый год я должна была выступить сразу в "Гигант-холле", "Олимпии", "Астории". Я была больна, говорить не могла и стала просить Бога: "Я знаю, как я люблю Питер и как меня здесь любят. Я прошу, чтобы эта любовь помогла мне отработать этот новогодний марафон!"
— Помогло?
— Я сама себе удивляюсь. Вышла на сцену и пела так, как будто мне ничего не мешало — ни горло, ни нос заложенный. Я вылечилась!
— Потрясающе! Обычно, приезжая в наш сырой климат, певцы, наоборот, испытывают проблемы с голосом...
— Все правильно. У меня в этот раз бэк-вокалистка заболела. Но со мной особая история. Питер меня никогда не подводил. 2 января я проснулась в "Европе" и пошла гулять по центру, накинув капюшон. Люди были такие радостные. Я тоже дышала полной грудью, приятно: я как будто к себе домой вернулась. У меня есть давнишняя мечта — купить в Петербурге квартиру. Если бы Москва не была таким монопольным центром шоу-бизнеса, я бы давно поселилась в вашем городе.
— Люба, многие поклонники ранней Успенской после вашего "романа" с традиционной эстрадой теперь, наоборот, ждали, что вы возвратитесь к русскому шансону, к блатной песне...
— Я никогда не хотела быть блатной, шансонной певицей. Одну песню спела, и меня сразу же приписали туда. Но я не понимаю: за что, почему? Почему Алла Борисовна исполнила "Девочка секонд-хэнд", и никто не стал считать ее шансонной, блатной певицей? Посмел бы кто-нибудь ей такое сказать! Я вообще не понимаю, почему жанровая песня здесь, в России, считается блатной.
— То есть поклонникам ранней Успенской не на что рассчитывать...
— Ну почему! Если появится классная песня, которая даст мне настроение, я почувствую, что хочу ее спеть, то почему нет? Я буду петь все, что мне нравится. Но из блатного репертуара мне пока не понравилось ничего.
— На скольких языках вы поете?
— Ровно полгода назад я подписала контракт с одним армянским продюсером. Есть такой прекрасный певец, звезда номер один в Армении, — Тато Симонян. Поет парень так, что конец света, вынимает все внутренности. И вот попросили меня спеть с Тато дуэтом.
— На каком языке ?
— В том-то и дело, представляете: на армянском! Мы записали сингл, и он был "солд аут" (весь распродан) в Америке, Франции, Греции, Турции, везде, где живут армяне. Многие мои друзья -американцы, русские — тоже с удовольствием слушают этот красивый дуэт.
— А с Шуфутинским дуэтом вы в летних совместных концертах что-нибудь новенькое спели?
— Только "Люба-Любонька". Хотели сделать еще что— то, но поездка была тяжелая, в самую жару, и мы просто поддались лени...
— Люба, несколько лет назад вы рассказывали мне о том, что любите вышивать подушечки, что у вас это отлично получается, из-под вашей иголки выходят просто произведения искусства. Правда, тогда сетовали, что нет времени на это увлечение...
— Дома я наконец получила такую возможность. Купила безумно дорогое полотно — какой-то известный художник сам, от руки, нарисовал этот узор...
— Сколько же стоит такое полотно ?
— Боюсь даже произнести. Еще украдут ее у меня, хотя я в надежном месте спрятана. (Смеется).
Так вот представьте, я потратила на эту работу шесть месяцев, почти все вышила. Каждый день трудилась, и хотя это, конечно, кайф, азарт, но у меня рука была просто больная.
— Это правда, что вы однажды оказались в американской тюрьме?
— Чуть было не попала... Мы с друзьями отмечали какой-то праздник в ресторане, я выпила и потом села за руль. Настроение было боевое, я помчалась со скоростью сто двадцать миль, другими словами, под двести километров. Естественно, машина, несущаяся с такой быстротой, привлекла внимание полиции. Меня вынудили остановиться и немало удивились, увидев женщину за рулем. Взяли у меня тест, помню, надо было по ровной линии пройти, а потом следить глазами за пальцем, что маячил у моего носа. Причем когда палец шел вправо, то я смотрела влево, и наоборот. Короче, надели наручники и привезли меня в участок. Ночь я отсидела, протрезвев окончательно. Выйдя наутро, сказала себе: "Боже мой, я больше никогда не хочу туда попадать" — хотя это была цивилизованная камера, не российская.
— Вам пришлось заплатить большой штраф?
— Потом началось самое муторное. Я заплатила штраф три тысячи долларов, к тому же мне резко повысили страховку (вместо пятисот долларов — полторы тысячи!). Я была приговорена к принудительным работам, посещала класс алкоголиков... Вы, наверное, и не слыхали о том, что это такое.
— Почему же? Михаил Шуфутинский довольно подробно описал подобную ситуацию в своей книжке...
— Смотри-ка! Я и не знала, что Миша туда тоже попадал. Но там, наверное, все артисты побывали — куда ж нам деться, если темперамент бьет через край.
— Какие выводы вы сделали из содеянного?
— Зареклась: в жизни пьяной за руль не садиться.
Михаил Антонов
Смена, №6(22796) 16 января 2001 г.
Казалось, поезд Успенской ушел, но в миллёниум она вдруг объявилась в наших краях по приглашению "Conti-groupр" и дала сразу четыре новогодних концерта в лучших клубах Петербурга. Она приехала со своим мужем, бизнесменом Александром, 11-летней дочкой Таней, певицу повсюду сопровождал ее любимый автор — питерский композитор Игорь Азаров. Жила артистка в гранд-отеле Европа". Словом, все было как в лучшие времена! За кулисами "Олимпии" Люба нашла время ответить на вопросы вашего корреспондента.
— Люба, где вы остановились в Москве? В отеле или у друзей?
— Мы только-только переехали в новый дом-кондоминиум, где еще даже телефонная линия не подключена, лифт не работает, люди начинают заселяться...
— Так вас можно поздравить с новосельем!
— Нет, .мы просто сняли квартиру...
— Сняли в новом доме, без телефона и лифта?!
— Раньше мы в центре жили, но теперь перебрались на Волоколамское шоссе, потому что там находится новая школа от американского посольства (ее прямо в лесу построили!), в которой наша дочка Таня после зимних каникул приступит к занятиям. До дома ей — буквально тысяча метров.
— Когда вы уехали из России в Лос-Анджелес? Все произошло так тихо...
— Почему я уехала?.. Я очень много гастролировала, муж был большей частью со мной, и в конце концов мы в Америке запустили наши дела, наш бизнес. Там была полная неразбериха, и я решила немножко побыть дома, разобраться со всеми проблемами. Я прикидывала, что задержусь в Лос-Анджелесе, чтобы в спокойной обстановке подумать о новой программе, попробовать записать новые, более модные песни, немножко поменять свой имидж...
— И это удалось?
— Не в полной мере. Домашняя атмосфера, конечно, расслабляет. Тем более после стольких лет изнурительных гастролей. Но мыслей своих о перемене имиджа я не оставила, с ними прилетела в Россию. В Америке начала работать над новым альбомом, записала несколько песен моих любимых питерских авторов: композитора Игоря Азарова и поэта Регины Лисиц. Словом, Люба Успенская станет более модной певицей.
— Боже, неужели ударитесь в рэп, хип-хоп?
— Нет, так далеко еще не шагнула. Это будет поп-музыка, но более интеллектуальная, чем раньше. И вообще я поднимусь на ступеньку выше.
— А круг авторов вы сузили только до Азарова и Лисиц?
— Я записала песню "Случайные связи" Саши Лукьянова на стихи Ларисы Рубальской, по этой песне я — традиционна, такая, как меня привыкли воспринимать.
— Не боитесь, что публика не воспримет вашего нового имиджа?
— Конечно, не хотелось бы ошибиться. Но вообще-то я редко ошибаюсь...
— По-моему, смена имиджа у вас уже началась: в Петербург вы приехали с короткой прической...
— Во-первых, очень удобно на гастролях, а с длинными волосами я намаялась — мне легче спеть два концерта, чем свою голову расчесать. Поэтому накануне визита в Россию пришла в очень крутой салон в Лос-Анджелесе, где стригутся Шарон Стоун, Элизабет Шу и многие другие. Сказала самому известному мастеру: "Сделай из меня Шарон Стоун! Получится у меня?" А он ответил: "У тебя будет лучше, потому что у нее совсем нет волос".
— Этот суперцирюльник знает, кто вы такая?
— Он знает, что я певица, но этим его не удивишь. Он сам выходец из Франции, но уже много лет живет в Америке, работает со всеми звездами. Я говорю ему: "Ты подстриги меня покороче. Покороче, потому что я долго тебя не увижу..." Так, наверное, говорят, когда в ссылку собираются (смеется). Он меня спрашивает: "А куда ты едешь?" — "В Санкт-Петербург". И тут он растаял: "Это мечта моей жизни — побывать в Санкт-Петербурге". Оказалось, его клиент Элизабет Шу снималась в России в каком-то фильме и пригласила его поехать на съемки в качестве стилиста, но нужно было слишком долго отсутствовать...
— Рискну предположить, что после такого диалога ваш мастер так расчувствовался, что снизил вам цену...
— Ну, конечно (смеется). Взял "всего" 400 долларов.
— Находясь в Лос-Анджелесе, вы совсем не работали?
— Почему? Иногда выезжала на непродолжительные гастроли в Германию, концертировала по Америке. Прошлым летом мы решили поработать на двоих с Шуфутинским: одно отделение — он, другое — я. Мне казалось, что русскоязычные эмигранты-американцы не такая горячая публика, как в Москве, Питере, Сибири, но после концертов в Нью-Йорке, Детройте, Кливленде, Чикаго я готова изменить свое мнение. Причем буквально через месяц после окончания тура мне позвонил устроитель гастролей: "Давайте повторим". Но я сказала: "Не сбивайте меня, у меня сейчас другое настроение, я готовлюсь к поездке в Россию". Тогда он сказал: "Если надумаешь сделать перерыв, то мы ждем тебя в Америке!".
— Кто бы мог подумать, что так изменится ситуация и вы будете рваться из Америки в Россию!..
— Я провела в России пять сумасшедших лет. Бывало, в день давала по четыре концерта. После второго я уже лежала, мне растирали ноги, делали все, чтобы как-то поднять, но после третьего вдруг появлялись такие силы, что могла и пятый отработать.
У меня сейчас возникло подобное состояние. Я прилетела в Москву, сразу помчалась в Тюмень, там заболела и с температурой 38 пришлось ехать в Питер, где в Новый год я должна была выступить сразу в "Гигант-холле", "Олимпии", "Астории". Я была больна, говорить не могла и стала просить Бога: "Я знаю, как я люблю Питер и как меня здесь любят. Я прошу, чтобы эта любовь помогла мне отработать этот новогодний марафон!"
— Помогло?
— Я сама себе удивляюсь. Вышла на сцену и пела так, как будто мне ничего не мешало — ни горло, ни нос заложенный. Я вылечилась!
— Потрясающе! Обычно, приезжая в наш сырой климат, певцы, наоборот, испытывают проблемы с голосом...
— Все правильно. У меня в этот раз бэк-вокалистка заболела. Но со мной особая история. Питер меня никогда не подводил. 2 января я проснулась в "Европе" и пошла гулять по центру, накинув капюшон. Люди были такие радостные. Я тоже дышала полной грудью, приятно: я как будто к себе домой вернулась. У меня есть давнишняя мечта — купить в Петербурге квартиру. Если бы Москва не была таким монопольным центром шоу-бизнеса, я бы давно поселилась в вашем городе.
— Люба, многие поклонники ранней Успенской после вашего "романа" с традиционной эстрадой теперь, наоборот, ждали, что вы возвратитесь к русскому шансону, к блатной песне...
— Я никогда не хотела быть блатной, шансонной певицей. Одну песню спела, и меня сразу же приписали туда. Но я не понимаю: за что, почему? Почему Алла Борисовна исполнила "Девочка секонд-хэнд", и никто не стал считать ее шансонной, блатной певицей? Посмел бы кто-нибудь ей такое сказать! Я вообще не понимаю, почему жанровая песня здесь, в России, считается блатной.
— То есть поклонникам ранней Успенской не на что рассчитывать...
— Ну почему! Если появится классная песня, которая даст мне настроение, я почувствую, что хочу ее спеть, то почему нет? Я буду петь все, что мне нравится. Но из блатного репертуара мне пока не понравилось ничего.
— На скольких языках вы поете?
— Ровно полгода назад я подписала контракт с одним армянским продюсером. Есть такой прекрасный певец, звезда номер один в Армении, — Тато Симонян. Поет парень так, что конец света, вынимает все внутренности. И вот попросили меня спеть с Тато дуэтом.
— На каком языке ?
— В том-то и дело, представляете: на армянском! Мы записали сингл, и он был "солд аут" (весь распродан) в Америке, Франции, Греции, Турции, везде, где живут армяне. Многие мои друзья -американцы, русские — тоже с удовольствием слушают этот красивый дуэт.
— А с Шуфутинским дуэтом вы в летних совместных концертах что-нибудь новенькое спели?
— Только "Люба-Любонька". Хотели сделать еще что— то, но поездка была тяжелая, в самую жару, и мы просто поддались лени...
— Люба, несколько лет назад вы рассказывали мне о том, что любите вышивать подушечки, что у вас это отлично получается, из-под вашей иголки выходят просто произведения искусства. Правда, тогда сетовали, что нет времени на это увлечение...
— Дома я наконец получила такую возможность. Купила безумно дорогое полотно — какой-то известный художник сам, от руки, нарисовал этот узор...
— Сколько же стоит такое полотно ?
— Боюсь даже произнести. Еще украдут ее у меня, хотя я в надежном месте спрятана. (Смеется).
Так вот представьте, я потратила на эту работу шесть месяцев, почти все вышила. Каждый день трудилась, и хотя это, конечно, кайф, азарт, но у меня рука была просто больная.
— Это правда, что вы однажды оказались в американской тюрьме?
— Чуть было не попала... Мы с друзьями отмечали какой-то праздник в ресторане, я выпила и потом села за руль. Настроение было боевое, я помчалась со скоростью сто двадцать миль, другими словами, под двести километров. Естественно, машина, несущаяся с такой быстротой, привлекла внимание полиции. Меня вынудили остановиться и немало удивились, увидев женщину за рулем. Взяли у меня тест, помню, надо было по ровной линии пройти, а потом следить глазами за пальцем, что маячил у моего носа. Причем когда палец шел вправо, то я смотрела влево, и наоборот. Короче, надели наручники и привезли меня в участок. Ночь я отсидела, протрезвев окончательно. Выйдя наутро, сказала себе: "Боже мой, я больше никогда не хочу туда попадать" — хотя это была цивилизованная камера, не российская.
— Вам пришлось заплатить большой штраф?
— Потом началось самое муторное. Я заплатила штраф три тысячи долларов, к тому же мне резко повысили страховку (вместо пятисот долларов — полторы тысячи!). Я была приговорена к принудительным работам, посещала класс алкоголиков... Вы, наверное, и не слыхали о том, что это такое.
— Почему же? Михаил Шуфутинский довольно подробно описал подобную ситуацию в своей книжке...
— Смотри-ка! Я и не знала, что Миша туда тоже попадал. Но там, наверное, все артисты побывали — куда ж нам деться, если темперамент бьет через край.
— Какие выводы вы сделали из содеянного?
— Зареклась: в жизни пьяной за руль не садиться.
Михаил Антонов
Смена, №6(22796) 16 января 2001 г.
