Каталог: Андрей Рублевич (Пиня)

РУБЛЕВИЧ АНДРЕЙ ВЛАДИМИРОВИЧ (р. 1.05.1941 г.) - автор и исполнитель. В музыкальной школе учился играть на аккордеоне и гитаре, что впоследствии пригодилось. После музыкальной школы окончил музыкальное училище, дирижерско-хоровое отделение. В 1957 году у Андрея Рублевича возникли проблемы с законом и он был вынужден уехать к родственникам в город Горький (Нижний Новгород), где закончил консерваторию. В 1971 году с ансамблем "Трактир" записал в Москве альбом "Рублички". В том же году Андрей Рублевич был. Освободился в 1975 году и по израильской визе выехал в Европу. В 1977 году записал пластинку "Ночь нежна" на английском языке, альбом успеха не имел. Летом 2002 года в Германии записал диск песен и романсов "Березы под Парижем". В настоящее время Андрей Рублевич живет во Франции, работает тапером в небольших барах в Париже, выступает по городам Европы и иногда дает уроки музыки и вокала.



- Андрей Владимирович, Вы выпустили новый альбом, но почему-то с таким грустным названием «Последние песенки»…

- Ну, во-первых, здравствуйте!



- Ой, простите, здравствуйте!

- А вторых, когда-то Сергей Довлатов пошутил «покупая тапки, думаешь – не в них ли тебя похоронят»… Первоначально я хотел назвать пластинку «Грустные песенки», как это было у Александра Вертинского, только у него так называлась не пластинка, а весь жанр. Но потом мне подумалось, а зачем повторяться? И без меня достаточно двойников и тройников, как иногда я их называю, кто копирует или подражает копирующим оригинал… Я всегда говорил, что я не подражаю Вертинскому, я просто продолжаю жанр в том виде, в каком я его вижу и люблю. Да, сегодня время и техника ушли далеко вперед от того уровня и возможностей, что были еще 15-20 лет назад. На моих глазах мир и возможности звукозаписи изменились до узнаваемости, можно было бы по-старчески поворчать, что все встало с ног на голову, но это не так… Еще каких-то 50-60 лет назад царствовала виниловая пластинка, потом ворвалась бабинная пленка, потом аудиокассета, потом компакт-диск… и вот уже «цифра» и мр3 завоевывают мир.

Я не переживаю и не расстраиваюсь, я понимаю, что техника не стоит на месте, но вот мастерство исполнения и мастерство исполнителей… как бы это помягче сказать?!... Оно где-то в болоте. Мало просто хотеть петь, мало просто грамотно подавать материал, но если ты толком и на гитаре играть не можешь, а мнишь из себя уже классика шансона только потому, что ты издал пять дисков довольно сомнительного качества – это абсурд. Песня, это не только хороший текст, грамотная музыка, это еще – и душа, понимание того, что и как ты поешь… Когда артист выходит в пацанской кепке, джинсах, цветастой рубахе и драном пиджаке и поет о трагедии белого движения – хочется вызвать бригаду психиатров. Все должно быть в меру и со вкусом, нужно понимать, о чем ты поешь и этому соответствовать. Уж простите за пафос, артист обязан, работая даже в самом дешевом кабаке, нести культуру в массы.



- Вы считаете, что в России все так плохо?

- Ну, мне кажется, что именно в России эта беда из-за безумного количества исполнителей и авторов, которые либо дорвались до дешевой технике и за три копейки пишутся, где попало. Беда еще в том, что люди стали заниматься не своим делом. Недавно один очень известный аранжировщик, который работал со всеми первыми именами российской эстрады, запел. Объясняет он это тем, что хочет избавить слушателя от засилья лажи и плохой музыки на эстраде. Ну, может, как музыкант и аранжировщик хороший, а вот как вокалист – это слабо. На Западе это было бы в принципе невозможно. Нужно быть профи в своем деле и гордится этим, быть хорошей домохозяйкой, хорошим таксистом, хорошим тренером – вот этим нужно гордится, а не выдавливать из себя на сцене три ноты, думая, что ты новый Григорий Лепс или Михаил Круг.

Ни редактор радио, ни продюсер, ни спонсор, ни, тем более исполнитель, ничего не решает по большому счету, пусть это скандальное и громкое заявление, но это так. Решает только публика, зритель. Ей это или нравится, или нет, у публики, уж поверьте мне, у нее есть вкус, она далеко не дура, как иногда за нее что-то додумывают музыкальные критики. Вот вы сами часто пишите в своих затеках фразу «публика голосует рублем» - а ведь это, как нельзя верно.

Когда издатели плаксиво говорят, что тиражи в России, да и на Западе падают, что издавать не выгодно, что пираты сломали рынок… но, давайте посмотрим на это другой стороны. Сухая статистика говорит, что около трети аудитории стабильно покупают CD и DVD, остальные семьдесят – перешли на мр3, сухая статистика, если в Москве около 15 000 000 человек, пусть даже полтора миллиона меломаны, то есть десять процентов населения, то около полумиллиона людей регулярно покупают носители… и это маленький рынок? Я вас умоляю. Даже если процентов сорок из этой аудитории слушают шансон, то двести тысяч человек только в одной Москве покупают диски. Дальше можете посчитать сами, это огромный рынок.



- Да… но давайте вернемся к вашему новому диску.

- Все просто: вокал, фортепиано и два микрофона, почти никаких технических наворотов и компьютерных ухищрений. Хороший тексты, стилизированные под поэзию и тематику начала двадцатого века, также оформлен и диск, правда, в виде не граммофонной пластинки, а виниловой пластинки 1950-х годов. Когда-то Ксения Стриж иронично заметила по поводу моего прошлого диска «Березы под Парижем»: «Чтобы так петь, надо изрядно пить и нюхать кокаин…».

Пить не пью, кокаин не употребляю, но вот такая стилистика а ля Александр Вертинский мне нравится, я человек другой эпохи, другой культуры и уже другого миропонимания. Я не хочу обидеть современных исполнителей, но кое-что мне уже категорически непонятно, неприятно и, наверное, я никогда уже этого не пойму. Да, я это принимаю, если люди так поют, так играют и так пишут и собирают залы – значит, это имеет право на существование, но в эти залы я не пойду. Пусть у меня небольшой круг слушателей, я никогда и не рвался покорять стадионы, для шансона, для интимной песенки стадионы не нужны, ей вполне уютно в ресторанах и кафе. И Пиаф, и Шаде, и Каас пели и поют в небольших парижских ресторанчиках и никто не видит в этом ничего зазорного. В 1990-х годах, да, был определенный всплеск жанра, стадионы ломились от зрителей, теперь публика стала другая, ленивей, искушенней… ей проще скачать из Интернета, купить диск и не пойти в большой зал, где рядом сидят, выпивают, хрустят чипсами… И коллеги-музыканты должны это понимать, а не обижаться на прокатчиков, что, мол, опять не собран зал.



- Так о чем ваш новый диск?

- Опять традиционно романсы, городские песенки… немного интеллигентской уголовщины, такой стерильно, что грех было от нее отказаться, я имею в виду потрясающие стихи Николая Ивановского. Увы, мы не смогли свидеться в этой жизни, но он позволил мне петь его стихи, поэтому я могу показать публике большого русского поэта, знакомого всем по песне «Постой, паровоз».



Вы мне на Севере снились

До самых последних встреч:

На платье из снежных лилий

Локоны плыли до плеч...



Метели протяжно выли,

Морозы трещали жуткие.

За водку, что вместе пили,

Липли ко мне проститутки...



Боялся я тела голого,

Боялся его молвы.

На руки уронишь голову

И видишь хмельные сны.



В бараке скрипели двери

И тихо топилась печь.

Вы мне на Севере снились,

Волнистая вся до плеч...



Казалось бы, как просто, но ничего лишнего, ничего пафосного и напускного – целая человеческая жизнь: любовь, неволя, боль и радость ожидания… а уж «Лолита Торрес» - это вообще отдельная любимая песня. Хотя на самом деле, это песня не только о жизни, она о целом поколении тех мальчишек, которые после войны бегали тайком в кинотеатры смотреть на трофейные фильмы. Современным детям это уже не объяснишь – что такое черно-белое кино, трофейные фильмы… и многое-многое другое уже ушло безвозвратно из нашей жизни, но жалеть об этом не стоит.



- Вы как-то сказали, что принципиально не будете принимать участие ни в каких фестивалях шансона, которые сейчас проходят…

- Не буду.



- Почему?

- А судьи кто? Вы простите меня за резкость, мракобесие како-то: направо и налево раздают грамоты, медали, памятные знаки и ордена! Когда при СССР я принимал участие в различных конкурсах и фестивалях, кто сидел в жюри? Интеллигентные образованные люди, либо это был уровень консерватории, либо уровень филфака института. Да, были худсоветы и завлиты, но уровень стиха и музыки, которые выносился на эстраду не подвергался НИКАКОМУ сомнению. Любая оценка такого жюри (а я несколько раз даже в Польшу, тогда еще социалистическую, выезжал), даже не высокая – была самой ценной наградой, это было КОМПЕТЕНТНО!!!!

А что теперь я вижу? Председатель музыкального фестиваля человек, который в Армии, прости меня Господи, чтобы не выругаться матерно, играл на бандуре… я не спорю, он имеет такое же отношение к музыке, как сантехник аэропорта к авиации. Но зачем мне, профессионалу с многолетним стажем, объяснять, что вот он или просто какой-то любитель музыки из народа – компетентное жюри. Ладно, если в жюри издающий продюсер или редактор радио, они хоть что-то знаю и понимают в формате. А все остальное – профанация чистой воды, вот и получается: дурят зрителей, дурят народ, а как следствие – люди и перестают ходить в зал. И потом этот же председатель жюри с умным видом объясняет, мол, публика – дура, а жанр в затяжном кризисе.

Дудки!!! Вот ты возьми, не марки со своими портретами печатай или там медальки дурацкие раздавай, а возьми артиста, с нуля собери ему репертуар, приведи его в студию, помоги записаться, хорошо издай его и сделай ему пару концертом. И вот тогда скажи: я – продюсер, я – директор, я – помог кому-то делом. А так – пустые разговоры и любовь себя в искусстве.



- Жестко вы их так… Не боитесь, что побьют?

- А что мне бояться? И кого мне уже бояться-то? Я сам на свои деньги записываюсь, издаюсь, сам плачу музыкантам, дизайнерам… Я никому ничего уже не должен. Захочу – будет еще один альбом или кто-то предложит его записать, не захочу – будет он последним, как и написано на обложке. Я честно работаю в это жанре уже… страшно сказать, лет сорок, чего мне бояться? Что кто-то перекроет мне кислород и не разместит мою афишу на своем сайте? И что???

Важнее, чтобы мои афиши сегодня висят на двери ресторана, где я завтра буду петь и в том городе, где я через месяц буду работать, а не на стене какого-то там коллекционера. Коллекционеры – это просто люди, которые КОЛЛЕКЦИОНИРУЮТ музыку, они ее не делают, на кассовые сборы НИКАК не влияют. Если кто-то что-то перепутал, то пора прийти в себя, проветрить мозги. Это в равной степени касается и артистов, которые стали как-то зависимы от каких-то странных персон, не делающих погоду в шоу-бизнесе и горе-коллекционеров, возомнивших о себе Бог знает что. Коллекционер монет не влияет на экономику страны, согласны?! Для этого есть экономисты, банковские служащие и биржевые маклеры. Артиста должно заботить качество создаваемой им музыки, уровень вокала и содержание поэзии, с которой он выходит на сцену. Ну, еще, может быть, реакция прессы и широта взглядов и хороший вкус редакторов радио. Но не более…. Нужно трепетно относится к жанру, уж если вы в нем работаете, а не экспериментировать до посинения в мозгу.

И скажу еще одну прописную истину, больше для своих коллег по сцене: не надо ссориться с прессой… Чтобы вы не пели, как бы вы иногда хороши не были, нет, вас не уничтожат, не будут смешивать с грязью или вытаскивать жаренные факты, о вас просто не напишут. Это страшнее. Я когда-то через это прошел, да, тогда была советская цензура, но было страшно – о тебе не пишут, и тебя просто нет, поэтому я и уехал.

Сегодня артисту проще пробиться к публике, есть Интернет, проще напечатать тираж пластинки, нет никакой цензуры – немного желания, немного денег и твои песни услышат люди. Только для себя надо решить, стоил ли ЭТО показывать публике? Стоит ли ЭТИМ ее кормить? Мне за свои песни не стыдно…



- Спасибо, Андрей Владимирович, за интервью! Здоровья вам и новых песен!

- И вам спасибо! И удачи всем!



Беседовал Михаил Дюков

Калининград – Гданьск

27 июля 2012 года