Майя Розова: «...Неповторимым был, Гришенька Димант...»
"Шансон - портал" представляет главу из книги воспоминаний певицы, музыканта и барда - Майи Розовой.
Это глава о замечательном человеке, музыканте и певце - Грише Диманте.
Эта глава, в своём первичном варианте, была не главой, а моим письмом к другу, Димочке Шварцу, где мы обсуждали интерпретации различных песен различными исполнителями. Он, прочитав письмо, сказал, что такой материал нельзя оставить без внимания. Но статьёй это тоже не назовёшь потому, что по правилам честной журналистики, автор обязан быть беспристрастным в описании фактов, событий и особенно их участников. Мне же беспристрастной оставаться невозможно, т.к. в моей душе, как и у многих других, Гриша, своей дружбой, музыкой, песнями, а потом - безвременной кончиной, оставил ещё одну щемящую, немую пустоту.
Мы приехали в США осенью 1977г, а познакомились с Гришей Димантом уже где-то в 1978-79 годах. Ему было 27лeт! Не помню, кто его сосватал Алику Шабашову (в то время, моему мужу - известному джазовому тромбонисту, композитору и руководителю группы) к нам в оркестрик. Работали мы тогда в кабачке под названием «Садко» на Брайтоне и Гриша вошёл в состав, как будто играл с нами вечно. Вместе мы пробыли не долго, может около полугода... Молодая жизнь, как известно, очень динамична: ни дня - без перемен ни дня на месте!
Он был тогда бородачом, светлые курчавые волосы, а можно сказать - рыжие. Как мне помнится и надеюсь - память не подводит - глаза у него были голубыми, в коих отражалась его душа. Цвет не важен, но когда смеялся, глаза увлажнялись и сверкали. Невысокого роста, он был крепким парнем. Я не помню ни одного разговора с ним - наедине или же в кампании, где Гриша, в отсутствие кого-либо, охаивал или же оговаривал бы этого человека. Он был добрым, общительным, всегда готов был помочь, но если его что-то «ломало», он, без вступления, мог сказать - как рубануть, в лицо - черта характера, которой не многие могут похвастаться...
Майя Розова, Марик Иммерман (играл на многих инструментах и пел), Гриша Димант. На фото не видны барабаны с барабанщиком. Звали его Вадик Косинов. Хороший парень и музыкант. Работал несколько лет в Магадане и знал множество лагерных песен, а так же песни Владимира Высоцкого.
Гриша выпивал и курил, но как курил - прикуривая новую от уже угасающего окурка. У него всегда была сигарета в пальцах или в уголках губ. А вот пили мы все! Помню, как я, для музыкантов и, конечно, для себя, дабы успеть до закрытия ликёрочного магазина, с пятницы на субботу, через заднюю дверь кабака, во время моего отдыха, уходила подкупить пару бутылочек коньяка «Hennessy» - один из моих любимых и по сей день. Во время работы неудобно и нежелательно было баловаться коньяком в открытую... Ну вот мы и баловались в закрытую, без ведома «администрации», как сказали бы на нашей бывшей родине! В те годы бутылка «Hennessy» в 750 гр. стоила $10.00 - $12.00 a сегодня, в Лос Анжелесе уже берут $30.00... Это - так, просто, для справки... Итак, мы, по мере приближения утра, то и дело, заправлялись, чтоб не потухнуть... Потом, перед тем, как разбрестись по домам, мы, для прихода в сознание и возврата памяти, уже во имя грядущего субботнего вечера, где-то так, в часиков 7 утра, с группой преданных завсегдатаев кабака, встречали рассвет яишенкой с помидорками, грибочками, колбаской и прочими компонентами, уже под коньячок хозяина. Он, сидя рядом с нами за столом, подбивал итоги очень приличной выручки, постукивая деревянными кругляшками на допотопных счётах – электронными ручными калькуляторами иммигранты тогда ещё не пользовались... Ну а мы, музыканты, уже за двойную цену (с учётом того, что не питьё по утрам, a "пеньё" по утрам, приносит вред здоровью) могли выползти на сцену и спеть ещё пару, другую, песен!
Фима Фельдман (басист), Майя Розова и Гриша Димант
Гриша обладал прекрасным голосом, тёплого тембра с широким диапазоном. Он уже тогда знал множество русских и цыганских романсов, и все песни на стихи Есенина, песни Лещенко, Козина, советских песен - большое количество, итальянских, греческих, песен на идиш, на английском и я даже не знаю, каких ещё и все пелись от начала и до конца: он бережно относился к текстам. Исполняя песню в определённом жанре, он подыгрывал себе на гитаре в соответствующей манере под оркестр, а мог и просто под гитару. Все голосовые «украшения», скажем, в цыганских песнях, были у него органичными. Он не подражал - он, исполняя «Бирюзовые колечки», превращался в цыгана и звучал «цыганистей», чем Сличенко, т.к. Сличенко, что не говори, a является «Советским цыганом»! Песни на стихи Есенина - знал до последнего слова. А когда дело доходило до итальянских - Челентано или Кутуньо и кто там ещё из «великих итальянцев», то последние могли «идти на воздух». Из американских - отдавал предпочтение песням из репертуара Ray Charles и, конечно, englishmen Joe Cocker, который, как мы знаем, пел песни Битлов в собственной интерпретации, как, например, McCartney's «She Came in Through the Bathroom Window» и некоторые знатоки утверждали, что поёт он «Битлов» лучше самих Битлов. В те времена не помню Гришиного увлечения Битлами, но что был почитателем Joe Cocкеr - помню. Опять таки, в этих песнях oн не подражал - пел на хорошем английском, но в своей, «Димантовской» манере. Oн был великолепным джазовым музыкантом! А как Гриша исполнял произведения by Carlos Santana! О блатных, душераздирающих песнях - говорить не приходится! Могу сказать, что очень крутые парни, отсидевшие под эти песни, драконовские сроки, заслушивались, подтверждая их подлинность и относились к нему с большим уважением.
Фима Фельдман, Майя Розова, Алик Шабашов и Гриша Димант
Он знал множество анекдотов, всегда имел один - два новеньких. Речь свою пересыпал прибаутками, не всегда цензурными, а от песен, как, скажем: «Емуде... ему девки говорили: не манди... Неман - дивная река...» или: «Себя от холода страхуя, в кабак зашли четыре... деда» - публика просто «пикала жареным кипятком». Он, работая с нами, уже записывался на солидных студиях с американцами, a однажды принёс и с гордостью показал нам пластинку - «сорокопяточку», что записал с ними, и в центре, на кружочке, красовались его имя и фамилия - рядом с серьёзными американскими именами. Первую русскую кассету, Гриша записал дома, на своей, не очень совершенной аппаратуре, но всё звучало в балансе: ударные с аккомпанементом, голос, соло инструментов и помоему, даже подпевки - наложением его же голоса! Сам размножил для друзей, а потом местные понаделали «левых»! Нужно было знать Брайтон тех лет! Вот где зарыт клад с сюжетами! Он даже обращался к влиятельным, в русской общине, людям, чтоб помогли разобраться, но пресечь это не представляло никакой возможности, т.к. нужно было бы припугнуть основного «производителя» «левых» кассет - несчастного по имени Санай, у которого был, крошечный ещё, сынишка. Если спросите - это его имя, или кличка - то отвечу - не знаю! Чтобы было у вас хоть малейшее представление о Санае и о его совершенно мизерном существовании, я уйду вперёд, в начало 80 годов. Однажды, на заднем дворе одного из мебельных магазинов на Брайтоне, мы увидели его, омывающего своего ребёнка, лет 5ти, сильнейшей струёй из шланга, в довольно прохладную погоду! Как рассказывали, мать мальчишки, американка, бросив Саная с ним, грудным ещё младенцем, исчезла... Димочка Шварц, как и я - одессит, располагающий обширными знаниями музыкальной и кабацкой Одессы тех времён - мне в противоположность (я свою короткую юность провела вдали от Одессы и об этом рассказала в соответствующих главах) любезно поделился своей информацией. Оказывается - Санай был тоже одесситом! Он стал известен тем, что ошивался по центральным кабакам и развлекал блатных - кто ещё мог позволить себе ежедневно "кeйфовать" в кабаках, вечера на пролёт? Конечно блатные! Не рабочий же класс... Так вот, Санай, с неописуемыми ужимками распевал для них песни Раджа Капура, знаменитого индийского актёра и, как рассказывали - на языке хинди, доводя этих, видавших виды ребят, до истерики... За смех, они ему щедро платили. А где ещё в те времена, в Одессе, можно было посмеяться от души?! Не у телевизора же, в полуобморочном состоянии внимая передачам на молдавском языке... Возвращаемся к Гришеньке... Он очень даже разбирался в женской красоте, разглагольствовал с мужиками о своих предпочтениях, но обожал только свою жену - свою Нину. Она была очень привлекательна! Блондинка, невысокого роста, прекрасно сложена, ухожена, одета всегда современно и в стиле. Все знали, что они души друг в друге не чают. Хочу сказать, что Гришеньку не любить было невозможно! Сына его, ещё малышом, они с Ниной привозили пару раз в ресторан нам показать. О дальнейшей его жизни знаю только по наслышке. В последний раз я встретилась с ним где-то в 1982 г, в «Golden Palace» - был такой кабак in Brooklyn, on Coney Island ave. Там праздновал свой день рождения один из музыкантов ВИА «Five Russkis» - ребята тоже из Риги, кстати, классная группа была. Я с ними поработала пару месяцев в кошерном кабачке "Аль Аврам", расположенном в подвале, в районе Greenwich Village, Manhattan (мы, в шутку, говорили: Махнатен). Хозяин, Аврамчик, был израильтянином. Итак, «Golden Palace» и Гриша поёт свою коронную: «YOU ARE SO BEAUTIFUL» под гитару...
Тебе, Гришенька Димант, ушедшему, я пишу эти строки:
Ворота отворились мне!
Вам, земным, до поры - незримы.
И уже наяву - не во сне,
Обнимал я ушедших любимых...
P.S. Хочу объяснить нестандартные измерения фото Гриши со мной в начале главы. Я, со своей стороны, просто пообрезала пьяных евреев - посетителей, дорвавшихся к микрофону с, непрожёванной ещё, котлетой «По - Киевски» в зубах. Только музыкант, работавший в кабаке, может меня понять! Гришенька улыбнулся бы, читая эти строки! На фото, в его пальцах видна сигарета...
© Специально для "Шансон портала".
© Майя Розова.
Лос Анджелес, США.
Январь-февраль, 2009 год.
