Биография Витольд Абанькин
Витольд Андреевич Абанькин — поэт, известный ростовский правозащитник, бывший политзаключенный СССР. Отсидел 12 лет в политлагерях. Племянник адмирала Павла Абанькина.
Создатель и солист ВИА "58 статья", в репертуаре ансамбля в основном - песни на стихи поэта Валентина Соколова (ЗК) и самого Витольда.
В начале августа 2009 года "58 статья" дебютировала на площадке перед публичной библиотекой. Абанькин был в тюремной робе.
Родился 15 июня 1946 года в Ейске, Краснодарский край.
В последнее время жил в Ростове-на-Дону.
Умер 27 февраля 2024 (77 лет).
Читать дальше
Создатель и солист ВИА "58 статья", в репертуаре ансамбля в основном - песни на стихи поэта Валентина Соколова (ЗК) и самого Витольда.
В начале августа 2009 года "58 статья" дебютировала на площадке перед публичной библиотекой. Абанькин был в тюремной робе.
Родился 15 июня 1946 года в Ейске, Краснодарский край.
В последнее время жил в Ростове-на-Дону.
Умер 27 февраля 2024 (77 лет).
Читать дальше
Витольд Андреевич Абанькин (15 июня 1946, Ейск, Краснодарский край — 27 февраля 2024) - советский и российский диссидент и правозащитник. Племянник адмирала Павла Абанькина.
Во время срочной службы в армии на территории ГДР 4 августа 1966 г. арестован при попытке побега в ФРГ. Осужден по обвинению в измене Родине и дезертирстве на 12 лет лагеря (покинул пост с оружием в руках и предпринял попытку побега в ФРГ). В 1966-1978 гг. отбывал наказание в Дубравлаге, Пермском лагере, Владимирской тюрьме. Принимал участие в борьбе заключённых за свои права. Об Абанькине как об одном из своих соратников упоминал в Нобелевской речи А. Д. Сахаров.
В настоящее время живёт в Ростове-на-Дону, возглавляет региональную правозащитную организацию «Путь к праву» - по утверждению журналистов, за два года к нему обратились более 200 человек. В этом качестве, в частности, исполняет песни на темы сталинских репрессий, представляясь музыкальной группой «58-я статья». Один из инициаторов выпуска книги стихов Юрия Галанскова, проведения Сахаровских чтений. Участник гражданского форума «Пилорама».
Умер 27 февраля 2024 (77 лет).
Официальная страница ВКонтакте: https://vk.com/id276414697
* * *
Витольд Андреевич Абанькин. Автобиография.
Родился 15 июня 1946 года в г. Ейске Краснодарского края. Отец морской офицер, поэтому часто переезжали из города в город по военно-морским базам. Отец в партии не состоял и называл Сталина и большевиков бандитами. Он родился в 1909 году и много мне рассказывал как жила Россия, которая кормила половину Европы, как страна стремительно развивалась, а большевики отбросили ее назад на десятки лет, пролили море крови и превратили народ в раба. В 1949 году отцу в очередной раз предложили вступать в партию, он отказался и ушел в отставку. Тогда мы жили в Эстонии в г.Таллин. Из Эстонии переехали в ст. Лихую, куда отца послали поднимать шахту. Там я и пошел в первый класс. У отца были три брата, один дослужился до адмирала, у него не было детей и он просил отца отдать меня ему. А отец ругался с ним, говорил, что Павел вырастит из меня труса и лизоблюда. Говорил, что усатый уголовник сажает и убивает невинных людей, а офицеры трусливо идут на заклание вместо того, чтобы застрелить негодяя. В 1950 году переехали в Ростов. Когда мне исполнилось 11 лет, отец одел мне на голову наушники, поймал "Голос Америки" и сказал: "Слушай правду о нашей стране, но держи язык за зубами". Я каждый день узнавал о том, как сажали в лагеря и тюрьмы невиновных людей и многих уничтожили. В 12 лет мне захотелось петь, что-то творилось со мной, голос рвался из груди и я стал пробовать. У нас был проигрыватель и много пластинок. Я пел тайком, когда отца не было дома. Потом стал греметь Робертино Ларетти и я пел с ним один в один, но в школе петь отказывался, т.к. считал, что если узнают о моем таланте, заставят петь песни о Ленине и комсомоле. По пению я имел круглую, годовую двойку. 2 июня 1962 года в Новочеркасске расстреляли рабочих. Это так ударило меня, что я решил отомстить за убитых. Сделал бомбу из двух пачек пороха и хотел бросить в Обком в Ростове. Отец бомбу увидел и отнял, он сказал: "Пока весь народ не поймет, кто его дурачит и обворовывает, усилия одиночек бесполезны. Этой хлопушкой ты выбьешь стекла, может ранишь кого-нибудь, а тебя посадят в психушку и будут делать опыты".
Но я горел борьбой, поругался с отцом и ушел из дома. Трое суток жил в лодке на Дону, потом вернулся, помирился с отцом и...из души полились стихи:
На Россию с высот кремля,звезды красные злобно глядят,
И алеют они над страной,наливаются кровью людской,
Жадно щупальцы тянут свои,обвивая народы земли,
Сеют страх,сеют ужас они
Чтоб свободно могли мы все жить,не пора ли нам их отрубить!?
Потом пошли другие стихи и еще, и еще. Петь тайком я продолжал, но решил, что с коммунистами надо бороться, а не распевать песни. Пел для себя. Служить попал в ГДР и там уже знали о моих родственниках, предложили вступать в партию, работать в штабе полка писарем и сказали, что весной отправят в артиллерийское училище. Но это в мои планы не входило. От работы в штабе я отказался, но мне предложили работать в штабе дивизиона и учиться на радиотелефониста. На это я дал согласие. Сказал, что отец не хочет, чтобы я был военным и отказался от военного училища. Сказал, что я в комсомоле всего месяц, приняли оптом 14 человек в военкомате во время призыва, поэтому о партии и думать нечего. Полковник рассмеялся и сказал, что это их проблемы. А через неделю меня уже на полковом комсомольском собрании единогласно приняли в комитет комсомола полка. А ведь меня никто еще не знал. Я понимал, что меня начали толкать наверх. А еще через неделю в полк приехал со свитой Командующий артиллерией и ракетными войсками ГСВГ полковник Никифоров и мне поручили от имени молодых солдат говорить речь с трибуны. Мне жали руку полковники и генералы, спрашивали об отце, дяде адмирале, говорили, что помогут мне во всем. А я уже стал рассказывать солдатам, которые служили со мной, о расстреле в Новочеркасске, читал свои стихи. Потом подружился с майором Кудиновым, начальником штаба дивизиона и читал стихи ему. Он открывал сейф, доставал коньяк, пил и клял партию, в которой сам состоял, называя ее членов оборотнями. Он постоянно говорил мне, чтобы я не болтал, что кругом агенты КГБ. Мне часто приходилось ходить в штаб полка и там я завел друзей офицеров, которым тоже читал свои стихи. Как-то я записал несколько стихотворений в тетрадку и статью о советской армии и стал давать солдатам и сержантам читать. Вскоре образовалась группа и мы уже намечали пути борьбы с советской властью. Я понимал, что меня могут разоблачить и был готов к побегу, прорабатывал маршруты. Но все произошло неожиданно. Рядовой Великанов небрежно бросил в мою тумбочку тетрадь со стихами, а старшина Жилкин проверял порядок. Увидел небрежно лежащую тетрадь и стал читать. С округленными глазами он побежал в штаб полка к офицеру КГБ. Из штаба мне позвонили в штаб дивизиона, где я заполнял суточную ведомость. Ст.лейтенант, мой друг предупредил меня и посоветовал бежать на телевышку Западного Берлина, которую было видно из нашего полка. Трое суток я пробирался сквозь оцепления немецких и советских войск. Меня искали вертолеты, засланные в леса патрули и вольные, но я прошел все заслоны и вышел к границе, но в 30 метрах в 5.25 утра 4 августа 1966 года меня задержали немецкие пограничники и передали КГБ. Я был в солдатской форме и без оружия. Поймали-то меня, но что делать со мной не знали, ведь стихи читали десятки офицеров и солдат, да еще дядя был большой шишкой. Тетрадь спрятали и я пошел по 64 статье, за попытку измены Родине. Следователь майор Галкин - нач.следственного отдела КГБ, сказал мне, что меня спасают, учитывая заслуги отца и его братьев. Но спасали они свои шкуры, ведь пришлось бы судить десяток офицеров и солдат, а это страшный скандал. Когда меня задержали на границе немцы, я говорил с офицером Шарке. Он немного говорил по-русски.
- Ду бист фашист? - спросил он меня, - Фашисты в кремле сидят, - говорил я ему, - они расстреляли в 62 году рабочих в Новочеркасске, которые требовали справедливости, а ты им служишь. Наступит время, когда Германия будет едина, КПСС разбежится, а тебя и советских бандитов от власти, будут судить международным судом. "Я просил его отпустить меня. Но мы уже въезжали в ворота пограничной заставы. Потом, пока не приехали чекисты, он не отходил от меня и все время задавал разные вопросы. Чекистам о нашем разговоре он ничего не сказал. В 2000 году я был в Германии в бывшей тюрьме КГБ, где был организован Музей жертв КГБ. Я встречался с немецкими политзаключенными, которые сидели в этой тюрьме, а потом в лагерях СССР. Я попросил найти лейтенанта Шарке, но он уехал за границу после объединения Германии и следы его потерялись. Уже несколько раз я приезжал в Германию, где в Бывшей тюрьме КГБ проводятся разные мероприятия.
После освобождения чекисты предложили мне любую квартиру за раскаяние. Я от торга отказался, нашел ничейный участок, суд принял решение передать его в мою собственность и за 3,5 года построил себе дом в 175 м.кв. Строил кровавым способом, как у нас говорят, т.е. своим пупком. Такие дома потом появились у новых русских. Работал грузчиком на кожзаводе и зарабатывал по 500-700 рублей, перебрасывал за смену по 15-17 тонн мокрых, скользких и вонючих шкур. До армии я занимался штангой и имел 1 разряд в легком весе и это помогало мне и в лагере и на воле. Я никогда не пил даже пива, не курил и моему здоровью все завидовали, поэтому карцера, голод и холод я переносил легко. Строил дом и писал свои рассказы о лагерях и тюрьмах СССР.
В 91 году в июле я приехал в Москву, чтобы подготовить перезахоронение моего друга, поэта Юрия Галанскова, который умер в политлагере в Мордовии. Так и попал на баррикады. А 28 августа выехал в Мордовию. В Мордовии меня встречали, как раньше встречали комиссию из Москвы. Перепуганные офицеры узнали меня и онемели от страха. Сам зам.нач. управления мордовскими лагерями, взял у меня из рук лопату и стал отрывать могилу Юры. Он сказал, что никогда не понимал за что и почему сажали политических. Гроб с прахом Юры стоял у пьедестала памятника Маяковскому, где Юра читал свои стихи и был арестован. Этот мощный митинг памяти я провел 1 сентября 1991 года в Москве. Есть видео перезахоронения. Потом переиздал книгу "Юрий Галансков", изданную в 1980 году в ФРГ НТС. А в 1992 году открыл в Историко-Архивном ин-те, где Юра учился, мемориальную доску, посвященную поэту. Но в 1997 году доска пропала и я до сих пор не могу добиться от деканата куда она делась.
В 1996 году я открыл правозащитную организацию "Союз за права человека", которая являлась конгломератом нескольких организаций. А в 2005 году закрыл ее и открыл новую "Путь к праву".
В 2013 году началось мощное давление бюрократии на правозащитников и я закрыл свою организацию, т.к. обремененный юридическим статусом не мог быть свободным. Сейчас я делаю больше в одиночку, чем любая организация. И все эти годы я пел тайком, но на пении поставил крест, т.к. мне было уже 65 лет.
В политлагерях я встретился с поэтом Валентином Соколовым, который уже к тому времени был старым зэком, прошедшим сталинские лагеря смерти. Потом следы его затерялись. И вот в 2007 году я стою в Новошахтинске на могиле Валентина ЗК - такой поэт взял себе псевдоним, т.к. провел в заключении в общей сложности 35 лет. Могилу обустроили бывшие уголовник, они слышали о Валентине, читали его стихи. Но могилу обокрали, украли дорогой бронзовый барельеф, кованую ограду и одну чистую мраморную плиту. Я все восстановил. Сам отлил из бетонита барельеф, сварил ограду, поставил большой крест и мне подарили чистую мраморную плиту, на которой по моему заказу выгравировали краткую биографию поэта. А в 2013 году я открыл памятник поэту и переиздавал дважды сборник его стихов "Глоток озона". У меня есть запись голоса поэта. Он читает свою поэму "Гротески". Читая стихи Валентина ЗК я попробовал напеть их. Получилось здорово, я написал своих несколько стихов и спел их. Так появилась идея петь песни "58 статья". Песни о людях, которые пошли в лагеря и тюрьмы, потеряли там здоровье, а многие и жизни, чтобы добиться в России свободы и справедливости. Они никого не убили, ничего не украли, они писали стихи о бедах народа и за это поплатились. Когда я слышу песни об уголовниках, мне обидно за моих друзей. О них никто не поет, их забыли и, видимо. Бог дает мне жизнь, чтобы я пел о них и рассказывал людям.
Я сидел в лагерях с А.Д.Синявским, с С.А.Ковалевым и был его помощником в Госдуме, с В.К.Буковским, с поэтами В.Соколовым, Ю.Галансковым, А.Ивановым и многими другими. Так что мой талант пригодился мне и я буду петь о своих друзьях и других бессеребрениках, которые положили свои жизни за свободу и справедливость в нашей стране. Сейчас я занимаюсь подготовкой к открытию памятника в Ростове А.И.Солженицыну. Есть деньги, есть проект и скульптор, решается вопрос с местом. Александр Исаевич из своих денег создал Фонд помощи политзаключенным. Он помогал людям, находившимся в неволе и на свободе. Благодаря его помощи, многие политзэки и их родственники выжили в тяжелейшие дни.
Мои песни: "По 58-й", " Я вошел в протокол...", "Гитарист", "Былое", "Не люблю я советскую власть", "Христос", "Бог отвернул от нас лицо", "На нарах лежа", "Господа...", "Кленовый листок", "Я зэк", "Край мой кумачовый", "Ах, Россия моя", "Этап", "Номер черный", "Без ног", "Небоскребы", "А во Владимире".
Есть песни и лирические: "Невеста", "Осень", "Донская волна", "Я целую твои губы", "Акация в цвету", "Звезда Венера", "Я молодой".
Песни о войне: "Сердце солдата", "Донской ковыль".
В 2012 году вышел мой первый диск с 15 песнями "58 статья", сейчас пишу второй диск и еще одну книгу. Я провел один концерт в 2012 году. Мне привезли даже заключенных, отбывающих срока за преступления, но концертный зал окружили спецназовцы с автоматами и собаками, стояли "Черные вороны". Концерт был бесплатным, но люди шарахались на другую сторону улицы и вообще разворачивались и уходили, думали теракт или.. в общем, в зале было всего 150 человек. Концерт понравился, такого еще не было нигде и никто не слышал таких песен. Тем более, что это был не просто концерт, а концерт-спектакль. Открывал концерт Сталин и заканчивал его Сталин, в которого из зала стреляли.
Всего хорошего, Витольд.
февраль 2017г.
Во время срочной службы в армии на территории ГДР 4 августа 1966 г. арестован при попытке побега в ФРГ. Осужден по обвинению в измене Родине и дезертирстве на 12 лет лагеря (покинул пост с оружием в руках и предпринял попытку побега в ФРГ). В 1966-1978 гг. отбывал наказание в Дубравлаге, Пермском лагере, Владимирской тюрьме. Принимал участие в борьбе заключённых за свои права. Об Абанькине как об одном из своих соратников упоминал в Нобелевской речи А. Д. Сахаров.
В настоящее время живёт в Ростове-на-Дону, возглавляет региональную правозащитную организацию «Путь к праву» - по утверждению журналистов, за два года к нему обратились более 200 человек. В этом качестве, в частности, исполняет песни на темы сталинских репрессий, представляясь музыкальной группой «58-я статья». Один из инициаторов выпуска книги стихов Юрия Галанскова, проведения Сахаровских чтений. Участник гражданского форума «Пилорама».
Умер 27 февраля 2024 (77 лет).
Официальная страница ВКонтакте: https://vk.com/id276414697
* * *
Витольд Андреевич Абанькин. Автобиография.
Родился 15 июня 1946 года в г. Ейске Краснодарского края. Отец морской офицер, поэтому часто переезжали из города в город по военно-морским базам. Отец в партии не состоял и называл Сталина и большевиков бандитами. Он родился в 1909 году и много мне рассказывал как жила Россия, которая кормила половину Европы, как страна стремительно развивалась, а большевики отбросили ее назад на десятки лет, пролили море крови и превратили народ в раба. В 1949 году отцу в очередной раз предложили вступать в партию, он отказался и ушел в отставку. Тогда мы жили в Эстонии в г.Таллин. Из Эстонии переехали в ст. Лихую, куда отца послали поднимать шахту. Там я и пошел в первый класс. У отца были три брата, один дослужился до адмирала, у него не было детей и он просил отца отдать меня ему. А отец ругался с ним, говорил, что Павел вырастит из меня труса и лизоблюда. Говорил, что усатый уголовник сажает и убивает невинных людей, а офицеры трусливо идут на заклание вместо того, чтобы застрелить негодяя. В 1950 году переехали в Ростов. Когда мне исполнилось 11 лет, отец одел мне на голову наушники, поймал "Голос Америки" и сказал: "Слушай правду о нашей стране, но держи язык за зубами". Я каждый день узнавал о том, как сажали в лагеря и тюрьмы невиновных людей и многих уничтожили. В 12 лет мне захотелось петь, что-то творилось со мной, голос рвался из груди и я стал пробовать. У нас был проигрыватель и много пластинок. Я пел тайком, когда отца не было дома. Потом стал греметь Робертино Ларетти и я пел с ним один в один, но в школе петь отказывался, т.к. считал, что если узнают о моем таланте, заставят петь песни о Ленине и комсомоле. По пению я имел круглую, годовую двойку. 2 июня 1962 года в Новочеркасске расстреляли рабочих. Это так ударило меня, что я решил отомстить за убитых. Сделал бомбу из двух пачек пороха и хотел бросить в Обком в Ростове. Отец бомбу увидел и отнял, он сказал: "Пока весь народ не поймет, кто его дурачит и обворовывает, усилия одиночек бесполезны. Этой хлопушкой ты выбьешь стекла, может ранишь кого-нибудь, а тебя посадят в психушку и будут делать опыты".
Но я горел борьбой, поругался с отцом и ушел из дома. Трое суток жил в лодке на Дону, потом вернулся, помирился с отцом и...из души полились стихи:
На Россию с высот кремля,звезды красные злобно глядят,
И алеют они над страной,наливаются кровью людской,
Жадно щупальцы тянут свои,обвивая народы земли,
Сеют страх,сеют ужас они
Чтоб свободно могли мы все жить,не пора ли нам их отрубить!?
Потом пошли другие стихи и еще, и еще. Петь тайком я продолжал, но решил, что с коммунистами надо бороться, а не распевать песни. Пел для себя. Служить попал в ГДР и там уже знали о моих родственниках, предложили вступать в партию, работать в штабе полка писарем и сказали, что весной отправят в артиллерийское училище. Но это в мои планы не входило. От работы в штабе я отказался, но мне предложили работать в штабе дивизиона и учиться на радиотелефониста. На это я дал согласие. Сказал, что отец не хочет, чтобы я был военным и отказался от военного училища. Сказал, что я в комсомоле всего месяц, приняли оптом 14 человек в военкомате во время призыва, поэтому о партии и думать нечего. Полковник рассмеялся и сказал, что это их проблемы. А через неделю меня уже на полковом комсомольском собрании единогласно приняли в комитет комсомола полка. А ведь меня никто еще не знал. Я понимал, что меня начали толкать наверх. А еще через неделю в полк приехал со свитой Командующий артиллерией и ракетными войсками ГСВГ полковник Никифоров и мне поручили от имени молодых солдат говорить речь с трибуны. Мне жали руку полковники и генералы, спрашивали об отце, дяде адмирале, говорили, что помогут мне во всем. А я уже стал рассказывать солдатам, которые служили со мной, о расстреле в Новочеркасске, читал свои стихи. Потом подружился с майором Кудиновым, начальником штаба дивизиона и читал стихи ему. Он открывал сейф, доставал коньяк, пил и клял партию, в которой сам состоял, называя ее членов оборотнями. Он постоянно говорил мне, чтобы я не болтал, что кругом агенты КГБ. Мне часто приходилось ходить в штаб полка и там я завел друзей офицеров, которым тоже читал свои стихи. Как-то я записал несколько стихотворений в тетрадку и статью о советской армии и стал давать солдатам и сержантам читать. Вскоре образовалась группа и мы уже намечали пути борьбы с советской властью. Я понимал, что меня могут разоблачить и был готов к побегу, прорабатывал маршруты. Но все произошло неожиданно. Рядовой Великанов небрежно бросил в мою тумбочку тетрадь со стихами, а старшина Жилкин проверял порядок. Увидел небрежно лежащую тетрадь и стал читать. С округленными глазами он побежал в штаб полка к офицеру КГБ. Из штаба мне позвонили в штаб дивизиона, где я заполнял суточную ведомость. Ст.лейтенант, мой друг предупредил меня и посоветовал бежать на телевышку Западного Берлина, которую было видно из нашего полка. Трое суток я пробирался сквозь оцепления немецких и советских войск. Меня искали вертолеты, засланные в леса патрули и вольные, но я прошел все заслоны и вышел к границе, но в 30 метрах в 5.25 утра 4 августа 1966 года меня задержали немецкие пограничники и передали КГБ. Я был в солдатской форме и без оружия. Поймали-то меня, но что делать со мной не знали, ведь стихи читали десятки офицеров и солдат, да еще дядя был большой шишкой. Тетрадь спрятали и я пошел по 64 статье, за попытку измены Родине. Следователь майор Галкин - нач.следственного отдела КГБ, сказал мне, что меня спасают, учитывая заслуги отца и его братьев. Но спасали они свои шкуры, ведь пришлось бы судить десяток офицеров и солдат, а это страшный скандал. Когда меня задержали на границе немцы, я говорил с офицером Шарке. Он немного говорил по-русски.
- Ду бист фашист? - спросил он меня, - Фашисты в кремле сидят, - говорил я ему, - они расстреляли в 62 году рабочих в Новочеркасске, которые требовали справедливости, а ты им служишь. Наступит время, когда Германия будет едина, КПСС разбежится, а тебя и советских бандитов от власти, будут судить международным судом. "Я просил его отпустить меня. Но мы уже въезжали в ворота пограничной заставы. Потом, пока не приехали чекисты, он не отходил от меня и все время задавал разные вопросы. Чекистам о нашем разговоре он ничего не сказал. В 2000 году я был в Германии в бывшей тюрьме КГБ, где был организован Музей жертв КГБ. Я встречался с немецкими политзаключенными, которые сидели в этой тюрьме, а потом в лагерях СССР. Я попросил найти лейтенанта Шарке, но он уехал за границу после объединения Германии и следы его потерялись. Уже несколько раз я приезжал в Германию, где в Бывшей тюрьме КГБ проводятся разные мероприятия.
После освобождения чекисты предложили мне любую квартиру за раскаяние. Я от торга отказался, нашел ничейный участок, суд принял решение передать его в мою собственность и за 3,5 года построил себе дом в 175 м.кв. Строил кровавым способом, как у нас говорят, т.е. своим пупком. Такие дома потом появились у новых русских. Работал грузчиком на кожзаводе и зарабатывал по 500-700 рублей, перебрасывал за смену по 15-17 тонн мокрых, скользких и вонючих шкур. До армии я занимался штангой и имел 1 разряд в легком весе и это помогало мне и в лагере и на воле. Я никогда не пил даже пива, не курил и моему здоровью все завидовали, поэтому карцера, голод и холод я переносил легко. Строил дом и писал свои рассказы о лагерях и тюрьмах СССР.
В 91 году в июле я приехал в Москву, чтобы подготовить перезахоронение моего друга, поэта Юрия Галанскова, который умер в политлагере в Мордовии. Так и попал на баррикады. А 28 августа выехал в Мордовию. В Мордовии меня встречали, как раньше встречали комиссию из Москвы. Перепуганные офицеры узнали меня и онемели от страха. Сам зам.нач. управления мордовскими лагерями, взял у меня из рук лопату и стал отрывать могилу Юры. Он сказал, что никогда не понимал за что и почему сажали политических. Гроб с прахом Юры стоял у пьедестала памятника Маяковскому, где Юра читал свои стихи и был арестован. Этот мощный митинг памяти я провел 1 сентября 1991 года в Москве. Есть видео перезахоронения. Потом переиздал книгу "Юрий Галансков", изданную в 1980 году в ФРГ НТС. А в 1992 году открыл в Историко-Архивном ин-те, где Юра учился, мемориальную доску, посвященную поэту. Но в 1997 году доска пропала и я до сих пор не могу добиться от деканата куда она делась.
В 1996 году я открыл правозащитную организацию "Союз за права человека", которая являлась конгломератом нескольких организаций. А в 2005 году закрыл ее и открыл новую "Путь к праву".
В 2013 году началось мощное давление бюрократии на правозащитников и я закрыл свою организацию, т.к. обремененный юридическим статусом не мог быть свободным. Сейчас я делаю больше в одиночку, чем любая организация. И все эти годы я пел тайком, но на пении поставил крест, т.к. мне было уже 65 лет.
В политлагерях я встретился с поэтом Валентином Соколовым, который уже к тому времени был старым зэком, прошедшим сталинские лагеря смерти. Потом следы его затерялись. И вот в 2007 году я стою в Новошахтинске на могиле Валентина ЗК - такой поэт взял себе псевдоним, т.к. провел в заключении в общей сложности 35 лет. Могилу обустроили бывшие уголовник, они слышали о Валентине, читали его стихи. Но могилу обокрали, украли дорогой бронзовый барельеф, кованую ограду и одну чистую мраморную плиту. Я все восстановил. Сам отлил из бетонита барельеф, сварил ограду, поставил большой крест и мне подарили чистую мраморную плиту, на которой по моему заказу выгравировали краткую биографию поэта. А в 2013 году я открыл памятник поэту и переиздавал дважды сборник его стихов "Глоток озона". У меня есть запись голоса поэта. Он читает свою поэму "Гротески". Читая стихи Валентина ЗК я попробовал напеть их. Получилось здорово, я написал своих несколько стихов и спел их. Так появилась идея петь песни "58 статья". Песни о людях, которые пошли в лагеря и тюрьмы, потеряли там здоровье, а многие и жизни, чтобы добиться в России свободы и справедливости. Они никого не убили, ничего не украли, они писали стихи о бедах народа и за это поплатились. Когда я слышу песни об уголовниках, мне обидно за моих друзей. О них никто не поет, их забыли и, видимо. Бог дает мне жизнь, чтобы я пел о них и рассказывал людям.
Я сидел в лагерях с А.Д.Синявским, с С.А.Ковалевым и был его помощником в Госдуме, с В.К.Буковским, с поэтами В.Соколовым, Ю.Галансковым, А.Ивановым и многими другими. Так что мой талант пригодился мне и я буду петь о своих друзьях и других бессеребрениках, которые положили свои жизни за свободу и справедливость в нашей стране. Сейчас я занимаюсь подготовкой к открытию памятника в Ростове А.И.Солженицыну. Есть деньги, есть проект и скульптор, решается вопрос с местом. Александр Исаевич из своих денег создал Фонд помощи политзаключенным. Он помогал людям, находившимся в неволе и на свободе. Благодаря его помощи, многие политзэки и их родственники выжили в тяжелейшие дни.
Мои песни: "По 58-й", " Я вошел в протокол...", "Гитарист", "Былое", "Не люблю я советскую власть", "Христос", "Бог отвернул от нас лицо", "На нарах лежа", "Господа...", "Кленовый листок", "Я зэк", "Край мой кумачовый", "Ах, Россия моя", "Этап", "Номер черный", "Без ног", "Небоскребы", "А во Владимире".
Есть песни и лирические: "Невеста", "Осень", "Донская волна", "Я целую твои губы", "Акация в цвету", "Звезда Венера", "Я молодой".
Песни о войне: "Сердце солдата", "Донской ковыль".
В 2012 году вышел мой первый диск с 15 песнями "58 статья", сейчас пишу второй диск и еще одну книгу. Я провел один концерт в 2012 году. Мне привезли даже заключенных, отбывающих срока за преступления, но концертный зал окружили спецназовцы с автоматами и собаками, стояли "Черные вороны". Концерт был бесплатным, но люди шарахались на другую сторону улицы и вообще разворачивались и уходили, думали теракт или.. в общем, в зале было всего 150 человек. Концерт понравился, такого еще не было нигде и никто не слышал таких песен. Тем более, что это был не просто концерт, а концерт-спектакль. Открывал концерт Сталин и заканчивал его Сталин, в которого из зала стреляли.
Всего хорошего, Витольд.
февраль 2017г.
