Алла Баянова: «Романс – это душа русского человека»
Согласно Большой советской энциклопедии слово «романс» происходит от позднелатинского romanice, что означает «по-романски», или, иными словами, «по-испански». Однако, несмотря на своё достаточно далёкое от нас происхождение, для России этот жанр стал не просто сугубо «своим», домашним, но чем-то гораздо большим, чем просто – продолжим цитировать энциклопедическую статью – «камерное музыкально-поэтическое произведение для голоса с инструментальным сопровождением». И в первую очередь заслуга в столь счастливом «обрусении» принадлежит блистательной плеяде отечественных исполнителей романса, могучей традиции, которая, по счастью, не прерывалась даже в те годы, когда он был подвергнут официальной обструкции.
Алла Баянова – замечательная певица, удивительная женщина, «живая легенда» (да простится нам этот журналистский штамп) – являет собой уникальную фигуру, напрямую связывающую век нынешний с временем золотого века русского романса. Минувшей весной в столичном Театре эстрады прошёл творческий вечер, посвящённый 85-летию (!) её творческой деятельности.
– Алла Николаевна, неужели действительно – 85 лет на эстраде?
– Да, никакого преувеличения. В 1922 году в Париже меня впервые вывел на сцену отец. И потому в начале моего юбилейного концерта после звона колоколов на сцене появились Кудеяр – слепой старец в рубище и прелестная маленькая девчоночка шести лет: мне в пору дебюта было ровно столько же. Тоненьким, как паутиночка, голоском она начала петь «Вечерний звон», а потом, когда вместе с Кудеяром направилась за кулисы, романс продолжила уже я. «Девочка» выросла…
– На вашем бенефисе в числе зрителей было довольно много молодёжи, для которых, по идее, подобная музыка «неактуальна». Чем можете этот факт объяснить?
– Думаю, что молодёжь просто стала понимать романс. Может быть, даже в некоторой степени благодаря мне. Да и потом, сами по себе это ведь роскошные и чудесные произведения. Немудрено, что молодые люди рано или поздно должны были проснуться и всё-таки начать разбираться в том, что происходит на эстраде. Ведь когда человек выходит на сцену и поёт прекрасные стихи, положенные на чудную музыку, поёт живым голосом, а не имитирует исполнение странных текстов под фонограмму, когда идёт настоящий энергетический посыл в зал – это дорогого стоит. Я сама неоднократно наблюдала, как молодые сидят с открытым ртом и слушают. И это даёт все основания полагать, что, к счастью, ещё не всё потеряно в нашей стране.
– А вы сами – неужели же ни разу не позволили себе «согрешить» с фонограммой?
– Ну уж нет! Видишь ли, чтобы профессионально петь под фонограмму, мне надо долго учиться. А если серьёзно, то петь под неё романсы никак невозможно! Ведь когда за тебя работает фонограмма – никакой подлинной экспрессии нет и в помине. Если я, например, выступая на десяти концертах, буду петь один и тот же романс, он всякий раз будет звучать абсолютно по-разному. Потому что на каждом выступлении я буду петь его так, как чувствую непосредственно в данный момент. А ещё, кстати сказать, при исполнении романса очень многое значит жестикуляция. Но с жестом надо родиться. Ты должен уметь вложить в свой жест ощущение, эмоцию, чувство, он должен быть согласован с тем, что ты поёшь. Немудрено, что у большинства современных исполнителей руки в буквальном смысле слова не находят себе места.
– Но всё же, на ваш взгляд, насколько романс сегодня конкурентоспособен по отношению к современной попсе?
– Конечно, по большому счёту он стал забываться… Хотя если посмотреть с другой стороны, с лучшей, сравнить с тем, что было десять – двадцать лет назад, то он, быть может, наоборот, возрождается. С чем это связано? Да не в последнюю очередь с торжеством этой самой попсы – репертуара ведь у певцов вообще нет. Даже у тех, у кого прекрасные голоса, вокальные, музыкальные и сценические данные. Что они поют? Музыка отдельно, текст, который зачастую вообще не понятен, отдельно. Не песни это, прямо скажем, а набор звуков и слов. И когда берёшь романс с красивыми словами и сравниваешь с тем, что поют сейчас на эстраде, в очередной раз понимаешь, что шоколадный трюфель всегда можно отличить от леденца. Посмотри, сколько сейчас молодых певцов стараются исполнять романсы! И некоторые из них даже на очень приличном уровне.
– Давно хотел спросить вас о вашей «музыкальной» фамилии. То, что её носит дочь оперного певца и балерины, – простое совпадение?
– Баянов – это сценический псевдоним моего отца. Его настоящая фамилия – Левицкий. Когда папа приехал из Италии и начал свою карьеру в России – а он пел и в Киевской опере, и в Кишинёвской, – то взял себе фамилию Баянов. Кстати, псевдоним этот ему придумала моя мама. А когда родилась я, то уже официально стала именоваться Левицкой-Баяновой. Таким образом, моё будущее было, наверное, предопределено.
– Я читал, что ваш отец, эмигрировавший с семьёй после революции, некогда сказал вам: «Ты станешь счастливой только тогда, когда вернёшься на Родину». Вы вернулись. Вы на Родине уже почти два десятилетия. Вы обрели счастье?
– Да, я чувствую себя очень счастливой. Когда на каждом из концертов в России я выхожу на сцену и вижу лица моих зрителей, когда весь зал встаёт как один человек – я счастлива! В этом году была в Сочи на гастролях, где меня ожидал необычайный сюрприз. Около гостиницы стояла машина, на которой меня должны были отвезти на вокзал. Так вот, её обступила огромная толпа людей. Они кричали «Браво!», «Бис!». Это было несказанно приятно. И вообще меня везде так горячо встречают, что сердце сжимается от радости…
– А в чём секрет вашего творческого долголетия? 85 лет на сцене – если не ошибаюсь, это абсолютный рекорд.
– Меня держит моя любовь к музыке, к романсам. Но и, конечно, то, что я продолжаю быть востребованной: меня часто приглашают выступать из самых разных городов и весей. Вернувшись в 1989 году, я дала тысячу концертов только за первые пять лет! Проехала от Прибалтики до Дальнего Востока. А к сегодняшнему дню их у меня в общей сложности насчитывается около двух тысяч. Сцена – это моя жизнь, скажу безо всякого красного словца.
– А что для вас в таком случае романс? Уж позвольте ещё один вопрос из категории банальных.
– А романс – это уже вся наша жизнь. Но только она в нём отражается в очень красивых красках. И для того, чтобы петь романсы, необходимо не только обладать определёнными артистическими данными и чувствовать тонкость слов, но понимать очень многое в жизни. Я убеждена: романс в нашей стране не умрёт никогда, потому что он заключает в себе менталитет и душу русского человека.
«Литературная газета»
Беседу вёл Богдан Колесников
http://www.lgz.ru/article/1646/
